Глава 11

1-6

Пришествие царя (Мар. 11,1-6)

И вот мы подошли к последнему этапу. Иисус ходил в район Кесарии Филипповой, потом в Галилею, побывал в Иудее и в районах за Иорданом, а потом была дорога через Иерихон. А теперь впереди Иерусалим. Нужно сразу отметить некоторые моменты, без которых весь эпизод будет очень трудно понять. При чтении первых трех Евангелий может сложиться впечатление, что Иисус впервые посетил Иерусалим. Авторы уделяют большое внимание работе, проведенной Иисусом в Галилее. Надо помнить, что Евангелие - небольшие по объему произведения, в которые втиснут рассказ о трехлетней работе, и авторы были вынуждены тщательно отбирать особенно интересующие их и хорошо известные эпизоды. Когда же мы читаем четвертое Евангелие, мы часто видим Иисуса в Иерусалиме (Иоанн. 2, 13; 5, 1; 7, 10). Ясно, что Иисус регулярно посещал Иерусалим по великим праздникам. И в этом, собственно, нет никакого противоречия. Авторов первых трех Евангелий особенно интересует проповедование Иисуса в Галилее, автора четвертого - Его проповедование в Иудее. Более того, в первых трех Евангелиях есть косвенные указания на то, что Иисус нередко бывал в

Иерусалиме: например, близкая дружба с Марфой, Марией и Лазарем, жившими в Вифании, что говорит о том, что Иисус неоднократно посещал их; тайная дружба с Иосифом из Аримафеи. И, кроме всего, высказывание Иисуса в Мат. 23, 37 о том, что Он много раз хотел собрать детей Иерусалима, как птица собирает птенцов своих под крылья, но они не захотели. Иисус не стал бы говорить этого, если бы неоднократно не обращался к жителям Иерусалима, встречая лишь холодное непонимание. Этим объясняется и случай с ослом. Иисус до последнего момента не оставлял надежды. Он знал, на что идет, и уже заранее оговорил все с друзьями: Своих учеников Он послал с паролем: "Он надобен Господу". Нет, Иисус не безрассудно, принял это решение. Вся жизнь Его была построена на этом. Виффагия и Вифания - это деревни около Иерусалима.

Очень может быть, что Виффагия значит дом смокв, а Вифания - дом фиников. Они, должно быть, находились совсем рядом, потому что нам известно из иудейского закона, что Виффагия лежала в пределах субботнего пути от Иерусалима, то есть около одного километра, а Вифания была одним из признанных мест ночевки паломников во время Пасхи, когда Иерусалим был переполнен. У пророков Израиля была выразительная манера доводить до людей свои послания: когда люди отказывались слушать их, они предпринимали какой-нибудь драматический шаг, как бы заявляя: "Если вы не хотите слушать, надо заставить вас видеть" (см. в частности 3 Цар. 11, 30-32). Эти драматические действия мы бы назвали драматизированным предупреждением или драматизированным поучением. И к этой манере прибегает здесь Иисус. Его слова и действия, предъявления своих прав, заявление о том, что Он - Мессия. Но нужно тщательно и правильно отмечать Его действия. Есть высказывания пророка Захарии (Зах. 9, 9): "Ликуй от радости, дщерь Сиона, торжествуй, дщерь Иерусалима: се Царь твой грядет к Тебе, праведный и спасающий, кроткий, сидящий на ослице и на молодом осле". Все ударение делалось на том, что Царь грядет в мир. В Палестине осел не пользовался таким презрением, напротив, он считался благородным животным. Царь отправлялся на войну на коне, в мирное время он ехал на осле.

У Честертона есть поэма, в которой сказано от имени говорящего осла:

Когда рыбы летали, а леса гуляли,

И смоквы росли на терновнике,

В момент, когда луна была кровью,

Тогда я был рожден.

С чудовищной головой и отвратительным криком,

И ушами, подобными не к месту выросшими крыльям,

Бродячая пародия на дьявола,

Из всех четвероногих.

Оборванный изгой земли,

Обладающий извращенной волей;

Морите меня голодом, бейте плетью, я нем

Я все еще храню мою тайну.

Дураки! Ведь и у меня был свой звездный час,

Ужасно лютый и сладкий,

В ушах у меня стоял крик,

А под ногами были пальмовые ветви.

Это удивительная поэма. Ныне все лишь презирают ослов, во времена же Иисуса это было царственное животное. Но мы еще должны обратить внимание на какой царский титул претендовал Иисус. Он пришел кротким и скромным, Он пришел в мире и ради мира. Люди приветствовали Его, как Сына Давида, но они ничего не поняли. Как раз в то время были написаны иудейские стихотворения Псалмы Соломона. В ней образ Сына Давида дан таким, каким его люди тогда представляли и какого они ждали. Вот его описание.

"Воззри, о Господи, воздвигни им их царя, сына Давида,

Когда, Господи, Ты будешь видеть, что он может царствовать над Израилем, Твоим рабом.

И облеки его силою, дабы он мог поколебать неправедных правителей,

И чтобы он мог очистить Иерусалим от народов, попирающих его гибелью.

Пусть он мудро и справедливо лишит грешников наследия,

Он сокрушит гордыню грешников, как глиняный сосуд,

Жезлом железным разобьет он их.

Он уничтожит безбожные народы словом уст своих.

От слов его народы побегут от него,

И он будет укорять грешников за помыслы их сердца...

Все народы устрашатся его

Ибо он разрушит навсегда землю словом уст своих"

(Псалмы Соломона 17, 21-25. 39).

Вот какими представлениями питали люди свои сердца. Они ждали царя, который будет крушить и ломать. Иисус знал это, но Он явился всем скромным и покорным, верхом на осле.

Въехав в тот день верхом в Иерусалим, Иисус заявил свои права быть Царем мира. Его действия противоречили всему тому, на что люди надеялись и чего они ожидали.

7-10

Вот он, грядет (Мар. 11,7-10)

На приведенном молодом осле еще никто не ездил верхом, да так и должно было быть, потому что для священнодействия нельзя было использовать животное, когда-либо использованное для других целей. Так было и с рыжей телицей (Числ. 19, 2; Втор. 21, 3). Вся картина показывает нам, что народ неправильно понимал смысл происходящего. Перед нами массы, понимавшие Царство Божие, как победу над язычниками, о которой они так давно мечтали. Все это странно напоминает вступление Симона Маккавея за сто пятьдесят лет в Иерусалим после разгрома врагов Израиля. "И вошел в нее в двадцать третий день второго месяца сто семьдесят первого года с славословиями, пальмовыми ветвями, с гуслями, кимвалами и цитрами, с псалмами и песнями, ибо сокрушен великий враг Израиля" (2 Макк. 13, 51). Они хотели встретить Иисуса как победителя, но они так никогда и не поняли, какой победы Он хотел. Уже сами крики, которые толпа возносила Иисусу, показывают их образ мыслей. Они расстилали перед Ним на земле свои одежды, как это делала толпа, когда Ииуй был помазан на царство (4 Цар. 9, 13): "благословен грядущий во имя Господне!" Это цитата из Пс. 117, 26. В связи с этими криками следует отметить три момента.

1. Этим приветствием обычно приветствовали паломников, когда они достигали храма, собираясь на большой праздник.

2. "Грядущий" - это еще один титул Мессии. Говоря о Мессии, иудеи всегда говорили о Грядущем.

3. Но главный смысл этих слов становится ясным лишь в связи с историей происхождения указанного Псалма. В 167 г. до Р.X. сирийский престол занял царь по имени Антиох. Он посчитал своим долгом стать миссионером эллинизма и ввести везде греческий образ жизни, греческую духовную культуру и греческую религию, даже если для этого потребуется применение силы. Это же он попытался сделать и в Палестине.

На некоторое время он покорил Палестину. Стало преступлением иметь дома копию закона или подвергнуть обрезанию сына; это каралось смертной казнью. Антиох осквернил двери храма, ввел богослужение Зевсу там, где раньше совершались богослужения Иегове, открыто оскорблял иудеев, совершая жертвоприношения на большом алтаре всесожжения. В помещениях вокруг храма он устроил публичные дома. Он делал буквально все, чтобы уничтожить иудейскую веру. Вот тогда и появился Иуда Маккавей, изгнавший в 163 г. до Р.Х. после ряда блестящих побед, Антиоха из Палестины. Он очистил и заново освятил храм, событие, которое до сего дня отмечается как праздник обновления, или праздник Ханука. И, по всей вероятности, Пс. 117 был написан для увековечивания памяти великого дня очищения (обновления) и одержанной Иудой Маккавеем победы. Это псалом победителя.

Из этого эпизода видно, что Иисус неоднократно заявлял о Своем праве быть Мессией, и одновременно стремился показать людям, что у них сложилось неверное впечатление о Мессии. Но люди не видели этого. Их приветствия предназначались не Царю любви, а победителю, который разгромит врагов Израиля.

В ст. 9 и 10 употреблено слово осанна. Это слово всегда понимают неправильно. Его цитируют и употребляют так, как будто оно значит хвала, но это лишь транслитерация - введение в русский язык - еврейского спаси! Это слово встречается в такой же форме в 2 Цар. 14, 4 и 4 Цар. 6, 26, где его употребляют люди, ищущие помощи и защиты от царя. Кричавшие осанна люди не славили Иисуса, как это часто звучит, когда его цитируют; это был призыв к Богу вмешаться в ход истории и спасти Свой народ, теперь, когда пришел Мессия. Нигде больше не видна так ясно смелость Иисуса, как в этом эпизоде. Можно было бы ожидать, что в сложившихся условиях Иисус попытается тайком войти в Иерусалим и скрыться там от властей, намеревавшихся убить Его, а вместо этого Он вошел в Иерусалим так, что к Нему было приковано внимание всех. Довольно рискованно обращаться к людям со словами, что их веками устоявшиеся идеи ошибочны. Человеку, пытающемуся вырвать с корнем национальную мечту целого народа, грозит опасность. Но именно так сознательно поступает здесь Иисус. Мы видим Иисуса в последний раз обращающимся с любовью к иудеям со смелостью, граничащей с героизмом.

11

Тишь перед бурей (Мар. 11,11)

Из этого простого стиха видны две характерные особенности Иисуса.

1. Мы видим, как Иисус целеустремленно подытоживает сделанное. Все последние дни Иисус действовал чрезвычайно целеустремленно. Нет, Он не бросался безрассудно навстречу неизведанной опасности. Он делал все, хорошо сознавая обстановку. Оглядываясь вокруг, Он, подобно командиру, оценивал силы противника и Свои силы, готовясь к решительной битве.

2. Мы видим здесь, откуда Иисус черпал Свои силы: Он вернулся в тихую деревушку Вифанию. Прежде чем вступить в битву с людьми, Он искал близость с Богом. И только потому, что каждый день встречался с Богом, Он мог смело смотреть людям в лицо.

Из этого отрывка мы узнаем нечто о двенадцати: они были с Ним; они, должно быть, уже совершенно ясно сознавали, что Иисус идет на верную гибель, как им, должно быть казалось - ищет смерти. Иногда мы критикуем Его учеников за то, что они были недостаточно верны Ему в последние дни. Но тот факт, что они в тот момент были с Ним, говорит в их пользу; хотя они понимали совсем немногое из происходившего, они, находились рядом с Ним.

12-14

Бесплодная смоковница (Мар. 11,12-14.20.21)

Хотя у Марка история о смоковнице разделена на две части, мы берем ее всю. Одна часть истории произошла в утро одного дня, а вторая - в утро следующего дня, и хронологически, между этими двумя эпизодами произошло очищение храма. Но для того, чтобы уяснить себе значение истории, ее нужно рассмотреть целиком.

Вне всякого сомнения, эта история самая трудная во всем Евангелии. Буквальное понимание ее вызывает почти непреодолимые трудности.

История трудна для понимания.

Складывается впечатление, что вся эта история не может иметь никакого отношения к Иисусу. Что можем мы сказать по этому поводу? Если эту историю понимать, как нечто действительно имевшее место, то надо рассмотреть ее как драматизированную критику, как одно из тех пророческих символических и драматических действий - в таком случае можно считать, что в ней осуждаются две вещи.

1. Осуждаются обещания, за которыми не следует исполнение. Листья на деревьях можно принять за обещания плодов, но плодов на дереве не оказалось. И первую очередь это осуждение народа Израиля, вся история которого была подготовкой к приходу Избранника Божия. На протяжении всей истории Израиль обещал, что когда придет Избранник, он будет рад принять Его. Но когда Он пришел, это обещание осталось невыполненным. В литературе много повестей о людях, жизнь которых состоит из трех частей. В юности о них говорят: "У него хорошие задатки, он обязательно Чего-нибудь добьется". Когда он взрослеет и ничего не делает, о нем говорят: "Если бы он захотел, он бы чего-нибудь добился". А о стариках говорят: "Если бы он захотел, он смог бы чего-нибудь добиться". Вся жизнь такого человека - повесть об обещании, которое так никогда и не было исполнено. Если рассматривать приведенный здесь случай как драматизированную критику, то в ней надо видеть осуждение невыполненных обещаний.

2. Это осуждение вероисповедания, не подкрепленного действиями. Все это можно понимать так, что дерево своими ветвями претендует на то, чтобы быть тем, чем оно не является. Через весь Новый Завет красной нитью проходит мысль, что человек может быть узнан лишь по плодам его жизни. "По плодам их узнаете их" (Мат. 7, 16). "Сотворите же достойные плоды покаяния"(Лук. 3, 8). "Не всякий, говорящий мне: Господи! Господи! войдет в Царство Небесное, но исполняющий волю Отца Моего Небесного" (Мат. 7, 21). Если религия не сделала человека лучше и полезнее, не сделала его дом счастливее, и не сделала приятнее и проще тех людей, которые общаются с ним, то он вовсе не религиозен. Человек не может заявлять, что он последователь Иисуса Христа, и при этом вовсе не походить на Учителя, Которого он, якобы, любит. Если историю понимать буквально и интерпретировать ее как драматизированную притчу, то значение ее должно быть таким. Но какими уместными эти уроки мы не посчитали бы, их все же довольно трудно вывести из самой истории, потому что было бы совершенно неблагоразумно ожидать на смоковнице смоквы, если до их созревания оставалось еще добрых шесть недель.

Но что же тогда сказать? В Евангелии от Луки этот случай вообще не приводится, но зато там имеется притча о бесплодной смоковнице (Лук. 13, 6 - 9). И кончается эта притча очень неопределенно: хозяин виноградника хотел выкорчевать дерево, а садовод умолял подождать еще немного и дать дереву еще одну возможность. Остановились на следующем: если на смоковнице будут плоды - ее оставят, а если нет - ее выкорчуют. Разве не может быть, что описанный в рассматриваемом нами отрывке случай, является продолжением притчи, приведенной у евангелиста Луки? Народу Израиля была дана возможность, но плодов не было, и вот теперь пришло время искоренить его. Было высказано предположение - и это вполне вероятно, что на пути из Вифании в Иерусалим находилась одинокая пораженная смоковница. По-видимому Иисус сказал Своим ученикам: "Помните притчу о бесплодной смоковнице, что я рассказывал вам? Израиль все еще бесплоден и он засохнет, как и это дерево". Вполне может статься, что люди стали связывать это одиноко стоящее дерево с высказываниями Иисуса о судьбе бесплодности, и так возникла вся история.

Пусть каждый читатель понимает эту историю как он хочет, нам же кажется, что буквальное ее понимание вызвало бы непреодолимые трудности. Нам кажется также, что эта история как-то связана с притчей о бесплодном дереве. Но в любом случае из нее можно почерпнуть урок: бесполезность влечет за собой гибель.

15-19

Гнев Иисуса (Мар. 11,15-19)

Мы сможем лучше представить себе все это, если будем иметь хорошее представление о расположении храма и его дворов. В Новом Завете употребляются два тесно связанные между собой слова: хиерон, что значит святое место, святилище и неос, что значит собственно храм. Святое место распространялось на всю территорию храма. Территория храма охватывала всю вершину горы Сион и составляла приблизительно двенадцать гектаров. Она была окружена высокой стеной, длиной от 300 до 400 м. причем с каждой стороны имели различную высоту. Перед храмом находился большой двор язычников, в который мог войти каждый, будь то иудей или язычник. По внутреннему краю двора язычников проходила низкая стена, в которую были вделаны таблички, предупреждавшие, что за преступление этой черты язычнику грозит смертная казнь. Следующий двор назывался двором женщин. Он назывался так, потому что дальше могла проходить лишь женщина, хотевшая принести жертву. Далее шел двор израильтян. В нем по великим праздникам собиралась вся церковная община, и отсюда люди передавали священникам принесенных и приведенных для жертвоприношения животных. В самом центре находился двор священников. Собственно храм, наос, стоял во дворе священников. А вся территория со всеми дворами была святым местом или святилищем, хиерон, а само здание во дворе священников - храмом наос.

Описанный эпизод произошел во дворе язычников. Мало-помалу двор язычников приобрел почти исключительно мирской характер. Он был задуман как место молитвы и подготовки, но во времена Иисуса в нем царила атмосфера купли и продажи, делавшая невозможным молитву и медитацию. Но еще хуже было то, что торговля эта была чистым обиранием паломников. Каждый иудей должен был платить в год храмовый налог в размере половины сикля, то есть около двухдневного заработка поденного работника. И этот налог нужно было платить особой монетой. Для будничных целей употреблялись греческие, римские, сирийские, египетские, финикийские и тирские монеты, а этот налог следовало платить храмовым сиклем в период Пасхи. На Пасху иудеи приезжали в Иерусалим со всего тогдашнего света со всевозможными монетами. При обмене своих денег на храмовые пол сикля они должны были платить меновщику комиссионный сбор в размере 1/12 сикля, а если их монета превышала сумму налога и им полагалась сдача, они должны были платить еще 1/12 сикля. Так что большинство паломников платило эти 1/6 сикля в придачу к налогу в 1/12 сикля, то есть еще половину дневного заработка, что для большинства много значило. Что до продавцов голубей, то голуби составляли часть системы жертвоприношения (Лев. 12, 8; 14, 22; 15, 14). Животное для жертвоприношения должно было быть без пороков. Голубей можно было купить довольно дешево в городе, но храмовые блюстители обязательно нашли бы у них дефекты, и потому молящимся рекомендовалось покупать их в лавках в храме, хотя цена приблизительно в 20 раз превышала их стоимость в городе. Все выглядело как чистый обман, но, что еще более усугубляло ситуацию, вся эта купля-продажа была сосредоточена в руках семьи первосвященника Анны. Иудеи сами уже давно видели это злоупотребление. В Талмуде сказано, что раввин Симон бен Гамалиил услышав, что пара голубей в храме стоит золотой, потребовал, чтобы цена была снижена до серебряной монеты. Именно зрелище того, как обманывают бедных паломников, вызвало гнев Иисуса. Крупный ученый 18-го века Лагранж, хорошо знавший Восток, рассказывал, что точно такая же система существовала в Мекке. Паломник, ищущий близости Бога, оказывается среди шума и гвалта, где у торгашей одно стремление - получить как можно больше, и где паломники отбиваются от них и ругаются так же яростно. Для характеристики храмовых дворов Иисус употребил очень яркую метафору. Дорога из Иерусалима в Иерихон пользовалась дурной славой из-за разбойников. Эта узкая и извилистая дорога проходила среди горных ущелий. В горах было много пещер, в которых путников поджидали разбойники, и Иисус сказал: "В храмовых дворах разбойники страшнее тех на дороге в Иерихон".

Из ст. 16 видно, что Иисус не позволял никому проносить что-либо через храм. Дело в том, что через дворы храма можно было напрямик пройти из восточной части города на Масличную гору. В уже упомянутом сборнике законов Мишна было записано: "Никто не должен входить на храмовую гору с вещами или в сандалиях, или с котомкой, или с мошной, или с пылью на ногах, либо проходить через него, чтобы сократить дорогу". Иисус напоминал иудеям об их собственных законах: к этому времени иудеи столь мало думали о святости наружных дворов храма, что пользовались ими в качестве путей сообщения, бегая по своим делам. Иисус обратил их внимание на их же законы и процитировал им их же пророков. (Ис. 56, 7 и Иер. 1, 11). Что же вызвало у Иисуса такой гнев?

1. Он сердился из-за того, что обирали паломников. Храмовые чиновники смотрели на них не как на верующих, или просто людей, а как на средства для удовлетворения своих целей и получения выгоды. Эксплуатация человека человеком всегда вызывает гнев Божий и уж вдвойне, если она проводится под прикрытием религии.

2. Его сердило осквернение святого места Божия. Люди потеряли чувство присутствия Божьего в доме Божием; превратив святыню в источник прибыли, они осквернили ее.

3. Может быть, гнев Иисуса был еще больше? Он цитировал Ис. 56, 7: "дом Мой назовется домом молитвы для всех народов". И, тем не менее, в том самом доме была стена, преступление за которую каралось для язычников смертью. Вполне может быть, что гнев Иисуса был вызван исключительно иудейским характером богослужения, и Он хотел напомнить иудеям, что Бог любит не их, а мир.

20-21

Комментарий к Мар. 11, 20-21 смотрите в Мар. 11, 12-14.

22-26

О правилах для молитвы (Мар. 11,22-26)

Вернемся теперь к фразе, которую Марк связывает с историей о проклятой смоковнице. Мы уже не один раз обращали внимание на то, как прочно оседали в умах людей высказывания Иисуса, даже если они забывали, в какой связи Он их произносил. И здесь перед нами такой же случай. Высказывание о вере, сдвигающей с места горы, приводится и в Мат. 17, 20 и в Лук. 17, 6, но в каждом Евангелии оно приводится в разном контексте. Все дело в том, что Иисус говорил это не один раз, а повод, по которому Он это сказал, был забыт. Высказывание о необходимости прощать нашим ближним приводится в Мат. 6, 12 и 14 в совершенно другом контексте. На эти высказывания следует смотреть не столько в связи с конкретными событиями, сколько как на общие правила, которые Иисус неоднократно повторял.

В этом отрывке мы находим три указания на то, как следует молиться.

1. Молиться надо с верой. Фраза о сдвигании гор была в то время типичным оборотом со значением устранять трудности. В частности, ее употребляли для характеристики мудрых учителей; хорошего учителя, который мог устранить трудности, возникшие в умах его учеников, называли сдвигающим горы. Один человек, слышавший поучения знаменитого раввина заявил, что "он видел Реш Лахиша, который как бы горы переставлял". И потому фраза эта значит: если мы действительно верим, молитва даст нам силу, которая способна совладать с любой трудностью. Звучит это очень просто, но указывает на два момента. Во-первых, это указывает на то, что мы готовы обратиться со своими проблемами и трудностями к Богу. Уже это, само по себе, является серьезным испытанием. Иногда все дело заключается в том, что мы хотим получить то, чего мы вовсе и не должны были бы желать, что мы хотим найти способ сделать то, чему нам никогда не следовало бы прикладывать руки и чем не следовало бы занимать свой ум. Одно из важнейших испытаний, которым следует подвергать все свои проблемы, заключается в том, чтобы спросить себя: "Могу ли я обратиться с этой проблемой к Богу и могу ли я попросить Его помощи в этом?"

И во-вторых, это предполагает, что мы будем готовы принять направляющую руку Божию, если Он подаст ее нам. Люди чаще всего обращаются за помощью тогда, когда им нужно лишь одобрение уже принятого ими решения и образа действия. Бессмысленно обращаться к Богу и просить Его о помощи и руководстве, если мы не готовы послушно принять их. Но если мы обратимся со своими проблемами к Богу и если мы достаточно послушны и достаточно смелы, чтобы принять Его указания, мы обретем силу, которая поможет нам преодолеть физические и духовные трудности.

2. Молиться надо в надежде и в ожидании. Общеизвестно, что все, что делается в твердой надежде на успех, имеет в два раза больше шансов. У больного, который, обращаясь к врачу, не верит в действительность прописанного ему лекарства, меньше шансов на выздоровление, чем у того, кто уверен, что врач может вылечить его. Никогда не надо молиться лишь для формы, молитва не должна стать бессодержательным ритуалом.

В книге Леонарда Меррика "Конрад в поисках своей юности" есть такой эпизод: "А как вы думаете, молитва всегда исполняется?" - спросил Конрад. "За свою жизнь я вознес много молитв, и каждый раз пытался убедить себя в том, что предыдущая молитва исполнилась. Но я знал в глубине моего сердца, что ни одна не была исполнена. Да я получил то, что я хотел, но - я говорю это со всем почтением - слишком поздно..." Тонкая изящная рука мистера Иркетсона скользнула по его лбу. "Однажды, - начал он доверительно, - я шел с другом по улице. Дело было весной, когда у квартиросъемщиков вдруг возникает охота красить дома, и мы подошли к лестнице-стремянке, прислоненной к стене окрашиваемого Дома. Мой друг, подходя к краю этой лестницы, поднял перед ней свою шляпу. Вы, должно быть, знаете это суеверие. Это был человек, окончивший университет, довольно образованный человек. Я сказал: "Возможно ли, чтобы вы верили в эту чепуху?" Он ответил: "Н-нет, я, собственно, не верю в нее, но я никогда не упускаю случая проигнорировать ее полностью". Вдруг голос приходского священника изменился, он заговорил торжественно, взволнованно, искренно. "Я думаю, что многие люди молятся по принципу моего друга - они не верят в это, но они никогда не упускают случая". В этом большая доля истины. Для многих людей молитва лишь религиозный обряд или очень слабая надежда. А молитва должна быть страстным ожиданием. Может быть, вся проблема заключается в том, что мы ждем от Бога подтверждения нашего ответа и потому мы не узнаем Его ответа, когда он доходит до нас.

3. Это должна быть молитва милосердия. Молитва ожесточенного человека не может проникнуть сквозь стену его вражды. Почему? Когда мы обращаемся к Богу, нужно установить связь между людьми, которые не имеют ничего общего между собой. Бог строит все на любви, потому что Он есть любовь. Если же человек строит все на горечи и на враждебности, он воздвигает стену между собой и Богом. Чтобы получить ответ на свою молитву такой человек должен сначала просить Бога очистить его сердце от духа враждебности и вложить в него дух любви. Лишь после этого он может обращаться к Богу, и Бог может ответить ему.

27-33

Коварный вопрос и убийственный ответ (Мар. 11,27-33)

Среди святых дворов храма стояли две знаменитые крытые аркады. Одна располагалась на восточной, другая - на южной стороне двора язычников. На восточной стороне двора был притвор Соломонов: величественная аркада, образованная коринфскими колоннами высотой более 10 метров. На южной стороне двора находилась еще более величественная аркада - царский портик, образованный четырьмя рядами белых мраморных колон диаметром 2 метра и высотой 10 метров; всего было 162 колонны. Раввины обычно расхаживали под этими колоннами и учили. Такие аркады были в большинстве крупных городов древности. Они укрывали от солнца, ветра и дождя, и там, собственно, и выработалось большинство религиозных и философских учений древности. Одной из самых известных философских школ древности является школа стоиков. Свое название она получила от Стоя Пойкиле - Расписанный Портик в Афинах, в котором учил, расхаживая, ее основатель Зенон. Слово стоя значит портик, или аркада, и стоики были школой портика. Вот в этих аркадах в храме расхаживал и учил Иисус.

И вот к Нему подошла группа избранных первосвященников и знатоков права, то есть книжников, раввинов и старейшин; собственно они были посланы от синедриона, который состоял из этих трех групп, и они задали Иисусу самый нормальный вопрос. Простой человек мог быть поражен действиями Иисуса - очистить Двор язычников от привычных и даже официально признанных торговцев. И потому фарисеи и книжники спросили Иисуса: "Какою силою Ты это делаешь?" Они надеялись поставить Иисуса перед дилеммой: если Он скажет, что поступает Своею властью, они смогут арестовать Его как одержимого манией величия, чтобы Он не причинил еще какого-нибудь вреда. Они в общем, могли арестовать Его, и если бы Он сказал, что делает это властью Божией, обвинив Его в богохульстве и сославшись на то, что Бог никогда не дал бы кому-либо власти нарушать покой и чинить беспорядок в дворах Его дома. Иисус хорошо видел, куда они клонят, и Его ответ поставил их перед еще худшей дилеммой. Он сказал, что ответит на их вопрос, если и они ответят Ему на один вопрос: "Крещение Иоанново с небес было или от человеков?" Представители синедриона должны были выбирать из двух зол. Скажут они, что крещение Иоанново было божественно предопределено, они должны были ожидать от Иисуса другой вопрос: почему они тогда выступали против него. Но если бы они сказали, что крещение Иоанново было предопределено Богом, Иисус напомнил бы им, что Иоанн указывал людям на Него, и следовательно, у Него есть уже небесное признание и Ему не нужно других полномочий. Если бы эти члены синедриона признали божественность деятельности Иоанна, они должны были признать, что Иисус - Мессия. Однако они понимали, что если они скажут что деятельность Иоанна была чисто человеческой - то теперь, когда Иоанн был всеми признан еще и мучеником, их слова могут вызвать бунт. И потому они были вынуждены заявить, что не знают и дать Иисусу возможность не отвечать на их вопрос. Вся история - яркая иллюстрация того, что происходит с людьми, которые отказываются видеть правду. Они вынуждены изворачиваться и обманывать и, в конце концов, попадают сами в безвыходное положение. Тот, кто не признает истины, лишь будет все глубже погрязать в безнадежном положении.