ПЕРВОЕ ПОСЛАНИЕ К КОРИНФЯНАМ

Глава 0

Введение к первому посланию к Коринфянам

Величие Коринфа

Уже один взгляд на карту показывает, что Коринфу было уготовано важное место. Южная Греция представляет собой почти остров. На западе Коринфский залив глубоко вдается в сушу, а на востоке граничит с Сардоническим заливом. И вот, на этом узком перешейке, между двумя заливами, стоит город Коринф. Такое положение города неизбежно привело к тому, что Коринф стал одним из величайших торговых и коммерческих центров античного мира. Все пути сообщения из Афин и северной Греции в Спарту и на Пелопоннесский полуостров проходили через Коринф.

Через Коринф проходили не только пути сообщения между южной и северной Грецией, но большая часть торговых путей из западного Средиземноморья в восточное. Крайняя южная точка Греции была известна под названием мыс Малеа (ныне мыс Матапан). Это был опасный мыс, и "обойти вокруг мыса Малеа" звучало в те времена так же, как звучало позднее "обойти вокруг мыса Горн". У греков было две поговорки, ясно показывающие их мнение об этом: "Пусть тот, кто плавает вокруг Малеа, забудет свой дом", и "Пусть тот, кто плавает вокруг Малеа, сначала составит свое завещание".

Вследствие этого моряки выбирали один из двух путей. Они поднимались по Сардоническому заливу и, если их суда были достаточно малы, перетаскивали их волоком через перешеек и потом спускали их в Коринфский залив. Перешеек назывался Диолкос - место, через которое волокут. Если же судно было слишком большим, то груз выгружали, переносили носильщиками через перешеек на другое судно, стоящее по другую сторону перешейка. Эти семь километров через перешеек, где теперь проходит Коринфский канал, сокращали путь на 325 км, и избавляли от опасностей путешествия вокруг мыса Малеа.

Понятно, каким крупным коммерческим центром являлся Коринф. Сообщение между южной и северной Грецией проходило через него. Сообщение же между восточным и западным Средиземноморьем, еще более интенсивное, чаще всего осуществлялось через перешеек. Вокруг Коринфа находились еще три города: Лехэуле - у западного побережья, Кенхрея - на восточном побережье и Скоэнус - на небольшом расстоянии от Коринфа. Фаррар пишет так: "Предметы роскоши вскоре появились на рынках, которые посещали все народы цивилизованного мира - арабский бальзам, финикийские финики, слоновая кость из Ливии, вавилонские ковры, козий пух из Киликии, шерсть из Лаконии, рабы из Фригии".

Коринф, по выражению Фаррара, был ярмаркой тщеславия античного мира. Люди называли его Греческим мостом, его называли также Злачным местом Греции. Кто-то однажды сказал, что если человек простоит довольно долгое время на Пикадилли в Лондоне, то он может, в конце концов, увидеть каждого жителя страны. Коринф был Пикадилли Средиземноморья. В дополнение к этому там проводились также и Истмийские игры, которые уступали по своей известности лишь Олимпийским. Коринф был богатым многолюдным городом, одним из крупнейших торговых центров древнего мира.

Порочность Коринфа

Коринф получил всеобщую известность благодаря своему торговому процветанию, но он стал также и олицетворением безнравственной жизни. Само слово "коринфовать", то есть жить по-коринфски, вошло в греческий язык и означало вести пьяную и развратную жизнь. Это слово вошло и в английский язык, и во времена регенства коринфянами звали молодых людей, ведших разгульный и безрассудный образ жизни. Греческий писатель Элиан говорит, что, если когда-либо на сцене в греческой драме появлялся коринфянин, то он обязательно был пьяным. Само название Коринф было синонимом разгула. Город был источником зла, известным во всем цивилизованном мире. Над перешейком возвышался холм Акрополь, а на нем стоял большой храм богини Афродиты. При храме жила тысяча жриц богини Афродиты, жриц любви, священных проституток, которые спускались по вечерам с Акрополя и предлагали себя каждому за деньги на улицах Коринфа, пока у греков не возникла новая поговорка: "Не каждый мужчина может позволить себе поехать в Коринф". Помимо этих грубых грехов в Коринфе процветали еще более утонченные пороки, которые привезли с собой купцы и моряки со всех концов известного в то время мира. И поэтому Коринф стал не только синонимом богатства и роскоши, пьянства и невоздержанности, но и синонимом мерзости и разврата.

История Коринфа

История Коринфа делится на два периода. Коринф - древний город. Фукидид, древнегреческий историк, утверждает, что первые триремы, боевые греческие корабли, были построены в Коринфе. Согласно легенде, в Коринфе был построен и корабль аргонавтов Арго. Но в 235 году до Р. Х. Коринф постигла трагедия. Рим был занят завоеванием мира. Когда римляне пытались покорить Грецию, Коринф возглавлял сопротивление. Но греки не могли выстоять против дисциплинированного и хорошо организованного римского войска, и в том же году генерал Луций Мумий захватил Коринф и превратил его в груду развалин.

Но место, с таким географическим положением не могло вечно пустовать. Почти ровно через сто лет после разрушения Коринфа, в 35 году до Р. Х., Юлий Цезарь восстановил его из руин, и Коринф стал римской колонией. Более того, он стал столицей, центром римской провинции Ахаиа, в которую входила почти вся Греция.

Во времена апостола Павла население Коринфа было очень пестрым.

1) В нем жили ветераны римской армии, которых поселил здесь Юлий Цезарь. Отслужив свой срок, солдат получал римское гражданство, после чего его посылали в какой-то новый город, давали ему земельный надел, с тем, чтобы он поселился там. Такие римские колонии устраивали во всем мире, и основной костяк населения в них составляли ветераны регулярной римской армии, получившие за свою верную службу римское гражданство.

2) Как только Коринф возродился вновь, в город вернулись купцы, поскольку его отличное географическое положение давало ему существенные преимущества.

3) Среди населения Коринфа было много иудеев. Во вновь построенном городе открывались прекрасные коммерческие перспективы, и они стремились воспользоваться ими.

4) Жили там и небольшие группы финикийцев, фригийцев и народов с востока, со странными и историческими манерами. Фаррар говорит об этом так: "Это смешанное и разнородное население, состоящее из греческих авантюристов и римских горожан, с разлагающей примесью финикийцев. Там жила масса иудеев, отставных солдат, философов, купцов, моряков, вольноотпущенников, рабов, ремесленников, торговцев, маклеров". Он характеризует Коринф как колонию без аристократии, традиций и авторитетных граждан.

И вот, зная, что прошлое Коринфа и само его название были синонимами богатства и роскоши, пьянства, разврата и порока, прочтем 1 Кор. 6,9-10:

"Или не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют?

Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники,

Ни воры, ни лихоимцы, ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники - Царства Божия не наследуют".

В этом рассаднике порока, в самом, казалось бы, для этого малопригодном городе во всей Греции, совершил Павел одно из своих величайших деяний, и в нем была одержана одна из величайших побед христианства.

Павел в Коринфе

Не считая Ефеса, Павел оставался в Коринфе дольше, чем в каком-либо другом городе. С опасностью для жизни покинул он Македонию и перебрался в Афины. Здесь многого он не достиг, и потому пошел дальше в Коринф, где и оставался в течение восемнадцати месяцев. Нам станет ясней, как мало мы знаем о его работе, когда узнаем, что все события об этих восемнадцати месяцах сведены в 17 стихов (Деян. 18,1-17).

По прибытии в Коринф Павел поселился у Акилы и Прискиллы. С большим успехом проповедовал он в синагоге. После прибытия Тимофея и Силы из Македонии Павел удвоил свои усилия, но иудеи были столь враждебны и непримиримы, что ему пришлось уйти из синагоги. Он переселился к Иусту, жившему по соседству с синагогой. Самым известным из обращенных им в веру Христову был Крисп, начальник синагоги; а среди народа проповеди Павла тоже имели большой успех.

В 52 году в Коринф прибыл новый губернатор, римлянин Галлион, известный своим обаянием и благородством. Иудеи попытались воспользоваться его неосведомленностью и добротой и привели к нему на суд Павла, обвиняя его в том, "что он учит людей чтить Бога не по закону". Но Галлион, сообразуясь с беспристрастностью римского правосудия, отказался разбирать их обвинение и не принял никаких мер. Поэтому Павел смог завершить здесь свое дело и потом отправился в Сирию.

Переписка с Коринфом

Находясь в Ефесе, Павел узнал в 55 году, что в Коринфе не все благополучно, и потому написал тамошней церковной общине. Вполне вероятно, что коринфская переписка Павла, которой мы располагаем, является неполной и что компоновка ее нарушена. Надобно помнить, что лишь в 90 году, или около этого письма и послания Павла были впервые собраны. Кажется, они имелись в различных церковных общинах лишь на кусках папируса и, поэтому, было трудно их собирать. Когда собирали послания к Коринфянам, их, по-видимому, нашли не все, собрали не полностью и расположили их не в первоначальной последовательности. Попытаемся представить себе, как это все происходило.

1) Имелось письмо, написанное до Первого послания Коринфянам. В 1 Кор. 5,9 Павел пишет: "Я писал вам в послании - не сообщаться с блудниками". Очевидно, что это указание на ранее написанное письмо. Некоторые ученые полагают, что это письмо бесследно утеряно. Другие считают, что оно содержится во 2 Кор. 6,14-7,1. И действительно, этот отрывок перекликается с вышеупомянутой темой. В контексте же Второго послания к Коринфянам этот отрывок как-то не читается. Если же перейдем непосредственно от 2 Кор. 6,13 ко 2 Кор. 7,2, то увидим, что смысл и связь отлично сохраняются. Ученые называют этот отрывок "Предыдущим посланием". Первоначально, в посланиях не было деления на главы и стихи. Деление на главы было предпринято не ранее тринадцатого столетия, деление же на стихи не ранее шестнадцатого. Поэтому упорядочение собранных писем представляло большие трудности.

2) Различные источники сообщали Павлу о том, что в Коринфе не все ладно. а) Такие сведения доходили от домашних Хлоиных (1 Кор. 1,11). Они сообщали о ссорах, раздирающих церковную общину. б) Новости эти дошли до Павла и с прибытием в Ефес Стефана, Фортуната и Ахаика (1 Кор. 16,17). Которые личными контактами дополняли настоящее положение дел. в) Сведения эти пришли с письмом, в котором коринфская община просила Павла дать указания по различным вопросам. 1 Кор. 7,1 начинается словами "О чем вы писали ко мне..." В ответ на все эти сообщения Павел написал Первое послание к Коринфянам и отправил его к коринфской церкви с Тимофеем (1 Кор. 4,17).

3) Это послание вызвало, однако, дальнейшее ухудшение отношений между членами церкви, и, хотя у нас нет об этом письменных сведений, мы можем заключить, что Павел лично посетил Коринф. Во 2 Кор. 12,14 мы читаем: "И вот в третий раз я готов идти к вам". Во 2 Кор. 13,1,2 он снова пишет им, что придет к ним в третий раз. Ну, а если было третье посещение, то должно было быть и второе. Мы же знаем лишь об одном, изложенном в Деян. 18,1-17. У нас нет никаких сведений о втором посещении Павлом Коринфа, но ведь он находился от Ефеса всего в двух-трех днях плавания на корабле.

4) Это посещение ни к чему хорошему не привело. Дела лишь обострились и, в конечном счете, Павел написал строгое послание. О нем мы узнаем из некоторых отрывков Второго послания к Коринфянам. В 2 Кор. 2,4 Павел пишет: "От великой скорби и стесненного сердца я писал вам со многими слезами..." В 2 Кор. 7,8 он пишет: "Посему, если я опечалил вас посланием, не жалею, хотя и пожалел было; ибо вижу, что послание то опечалило вас, впрочем, на время". Это письмо, как результат душевных страданий, было столь суровым, что он опечалился, послав его.

Ученые называют это послание Строгим посланием. Имеем ли мы его? Очевидно, что это не Первое послание к Коринфянам, потому что оно не душераздирающее и не мучительное. Очевидно также, что во время составления этого послания положение не было безнадежным. Если же мы перечтем теперь Второе послание к Коринфянам, то столкнемся со странным обстоятельством. Из глав 1-9 видно полное примирение, но с 10-ой главы происходит резкий перелом. Главы 10-13 содержат самое душераздирающее, что Павел когда-либо писал. Они ясно показывают, что ему причинили острую боль, что он был оскорблен как никогда ни до, ни после этого. Нападкам и критике подвергаются его внешность, его речь, его апостольство, его честь.

Большинство ученых полагают, что главы 10-13 - и есть Строгое послание, и, что при составлении собрания посланий Павла, оно попало не на свое место. Если мы хотим иметь точное представление о переписке Павла с Коринфской церковью, нам надо читать сначала главы 10-13 Второго послания, а главы 1-9 после них. Мы знаем, что Строгое послание Павел переслал в Коринф с Титом (2 Кор. 2,13; 7,13).

5) Павла волновало все, что было связано с этим посланием. Он не мог дождаться, когда Тит вернется с ответом, и отправился встретить его (2 Кор. 2,13; 7,5.13). Он встретил его где-то в Македонии и узнал, что все обошлось хорошо и, возможно, в Филиппах, он написал Второе послание к Коринфянам, главы 1-9, - письмо примирения.

Сталкер говорил, что послания Павла снимают покрывало неизвестности с раннехристианских общин, сообщая нам, что происходит внутри их. Лучше всего это высказывание характеризует послания к Коринфянам. Здесь мы видим, что значили для Павла слова "забота о всех церквах". Мы видим здесь и сокрушенное сердце и радости. Мы видим Павла, пастыря своей паствы, принимающего близко к сердцу ее заботы и печали.

Переписка с Коринфом

Прежде чем приступить к детальному разбору посланий, составим хронологию переписки с Коринфской общиной.

1) Предшествовавшее послание, которое, может быть, составляет 2 Кор. 6,4-7,1.

2) Прибытие домочадцев Хлоиных, Стефана, Фортуната и Ахаика и получение Павлом послания Коринфской церкви.

3) В ответ на все это написано Первое послание Коринфянам и отправлено с Тимофеем в Коринф.

4) Положение ухудшается еще больше, и Павел лично посещает Коринф. Это посещение оказывается неудачным. Оно тяжело сокрушило его сердце.

5) В результате этого Павел пишет Строгое послание, которое, вероятно. составляет главы 10-13 Второго послания к Коринфянам, и было переслано с Титом.

6) Не в состоянии вынести ожидания ответа, Павел отправляется в путь, чтобы встретить Тита. Он встречает его в Македонии, узнает, что все образовалось и, возможно, в Филиппах пишет главы 1-9 Второго послания к Коринфянам: Послание примирения.

В первых четырех главах Первого послания к Коринфянам рассматривается вопрос о расхождениях в Божьей церкви в Коринфе. Вместо того чтобы быть единой во Христе, она была расколота на секты и партии, отождествляющие себя с различными христианскими руководителями и учителями. Именно учение Павла вызвало этот раскол, ввиду того, что Коринфяне слишком много думали о мудрости и знании человеческом и слишком мало о чистом милосердии Божием. В действительности же, несмотря на всю их, якобы, мудрость, они еще находились в незрелом состоянии. Они думали, что они мудрые, но, в сущности, они были не лучше детей.

Глава 1

1-3

Апостольское предисловие (1 Кор. 1,1-3)

В первых десяти стихах этого послания имя Иисуса Христа упоминается не менее десяти раз. Павлу предстояло написать трудное письмо: ему приходилось иметь дело со сложным положением, сложившимся в Коринфской церкви, и поэтому и первая и все последующие его мысли были об Иисусе Христе. Мы пытаемся иногда разрешить сложившуюся в церкви трудную ситуацию в духе справедливости, опираясь на правовые нормы и кодексы. Иногда же мы пытаемся преодолеть трудные проблемы, опираясь лишь на свои собственные духовные силы и на здравый смысл. Иначе поступил Павел. В тяжелом для него положении он обращается к Иисусу Христу и пытается разрешить эту проблему в свете распятия и любви Христовой.

Его предисловие говорит нам о двух проблемах:

1) Оно говорит нам нечто о церкви, о Церкви Божией, находящейся в Коринфе, то есть не о церкви Коринфской, а о Церкви Божией. Для Павла любая группа людей, где бы она ни находилась, являлась частью одной и единой церкви Божией. Он не стал бы говорить об Англиканской или Шотландской Церкви, не стал бы определять Церковь по ее географическому положению, что придавало бы ей чисто местный характер; еще менее он определял бы церковное братство по той или иной секте, группе или вероисповеданию. Если бы мы так же думали о церкви, то мы бы больше думали о том, что нас объединяет, нежели о том, что нас разъединяет.

2) Предисловие говорит нам и об отдельном христианине. Павел отмечает в нем три характерные черты.

а) он освящен во Христе Иисусе. Глагол освящать (хагиацо) обозначает выделить для Бога место, освятить его, совершив жертвоприношение. Христианин посвящен Богу через жертву Иисуса Христа; христианин - один из тех, за кого умер Христос, знает об этом и ясно осознает, что лишь через эту жертву все мы принадлежим Богу.

б) они призванные святые. Эти два слова выражены одним греческим словом хагиос. Хагиос обозначает человека или предмет, которые посвящены Богу и служат Ему. Этим словом определяется храм или жертва, предназначенные Богу. Так вот, человек, посвященный в служение Богу, находясь в Его владении, должен был доказать, своей жизнью и своим характером, что он достоин этого. Таким образом хагиос приобретает значение призванного святого.

Но первоначально это слово означало обособление. Человек хагиос отличается от других, потому что он обособлен от обычных людей и выделен из них специально для того, чтобы принадлежать Богу. Прилагательным избранный иудеи определяли себя как народ, они были святым, избранным народом, хагиос лаос, народом, совершенно отличным от всех других народов, потому что они особым образом принадлежали Богу и были особым образом выделены для службы Богу. Когда Павел называет христиан хагиос, он имеет в виду, что они отличаются от других людей, так как они особенным образом принадлежат Богу и предопределены для Его службы. Это их отличие вовсе не исключает их от мирской жизни, а проявит в обычной жизни такие качества, которые характерны для них.

в) все они призывают имя Господа нашего Иисуса Христа, во всяком месте, у них и у нас. Христианин является членом церковной общины, в которую входят и земля, и небо. Если бы мы иногда поднимали наши глаза за пределы нашего тесного круга и думали о себе как о части Церкви Божией, охватывающей весь мир, то это принесло бы всем нам большую пользу.

3) В этом отрывке ближе определен и Иисус Христос. Павел говорит о Господе нашем, Иисусе Христе и добавляет - их Господа и нашего. Ни один человек, ни одна церковь не имеет монопольного права на Иисуса Христа. Он - Господь наш, но Он и Господь всех людей. В этом и состоит поразительное чудо христианства, что любовь Иисуса Христа, принадлежит всем людям, что "Бог любит каждого из нас так, как будто бы он любил только одного".

4-9

Настоятельность благодарственной молитвы (1 Кор. 1,4-9)

В этом отрывке о благодарственной молитве важны три момента.

1) О сбывшемся обете. Когда Павел проповедовал коринфянам, он говорил им, что Христос может совершить определенные вещи для них. И вот теперь он хвалебно заявляет, что все сбылось, о чем он прежде говорил, что Христос может совершить. Какой-то миссионер однажды в древности сказал пиктскому королю: "Если ты примешь христианство, ты увидишь много чудес, и все они сбудутся". Собственно говоря, нельзя заставлять человека принять христианство. Мы можем лишь сказать ему: "Попробуй, и увидишь, что будет", - в уверенности, что, если он обратится, то увидит, что все сказанное нами - истина.

2) О полученной благодати. Павел употребляет здесь одно из своих любимых слов, харисма, то есть "добровольно сделанный человеку дар"; дар, им не заслуженный, которого он и не смог бы заслужить. Этот дар Божий дается людям, по мысли Павла, двумя разными способами:

а) Спасение есть харисма, дар Божий. Человек никогда не смог бы сам вступить в правильные отношения с Богом. Спасение - незаслуженный дар, идущий исключительно от великодушной любви Божией (ср. Рим. 6,23).

б) Благодать Божия дает человеку различные дарования, которыми он может обладать и пользоваться в жизни (1 Кор. 12,4-10; 1 Тим. 4,14; 1 Петр. 4,10). Если человеку даны дары речи, исцелений, художеств или ремесла, музыки - они дары Божьи. Если мы полностью осознали бы это, оно придало бы новое содержание нашей жизни. Талант и профессия, которыми мы обладаем, не наши достижения - они дар Божий, и, поэтому, мы ответственны за них. Их не следует применять для личной выгоды или престижа, а во славу Божию и для блага людей.

3) О конечной цели. В Ветхом Завете неоднократно повторяются слова о Дне Господнем. В этот день Бог, по представлению иудеев, вмешается непосредственно в историю и жизнь человечества; в этот день старый мир будет уничтожен, и новый сотворен; это будет Судный день, и каждый будет судим. Христиане переняли эту концепцию, но они трактовали День Господень как День Господа нашего Иисуса Христа, когда Иисус вернется вновь в мир во всей своей власти и славе.

И это действительно должен быть Судный день. Старый английский поэт Кэдмон нарисовал в одной из своих поэм картину Судного дня. Он изобразил в центре земли распятие, излучающее странный свет, обладающий свойствами рентгентовских лучей, снимающий маски и личины и показывающий всех в истинном виде. Павел верил, что день Суда человек, верующий во Христа, может встретить без страха, потому что он будет одет не в свою праведность, а в праведность Иисуса Христа, так что никто не сможет обвинить его в чем-то.

10-17

Расколотая церковь (1 Кор. 1,10-17)

Павел приступает к задаче своего послания: исправить положение, создавшееся в церкви в Коринфе. Он писал свое послание из Ефеса. Рабы, христиане из дома богатой дамы по имени Хлоя посетили Коринф и привезли с собой историю о распрях и разладе.

Павел дважды обращается к коринфянам как к братьям. Как сказал старый комментатор Беза: "В этом обращении находится и скрытый аргумент". Во-первых, он смягчает только что сделанный упрек, который делает не учитель с палкой в руке, а человек, движимый только любовью. Во-вторых, такое обращение должно было показать им, сколь ошибочными были их распри и разлады. Все они братья и должны жить в братской любви.

Стараясь примирить эти расколовшиеся группы церковной общины, Павел употребляет две интересные фразы. Он просит их, чтобы все они говорили одно, то есть он преследует цель устранить разногласия - выражение, обычно употребляемое враждующими сторонами при достижении соглашения. Он желает, чтобы они ".соединены были в одном духе и в одних мыслях", употребляя его в медицинском значении как соединяют сломанную кость, либо вправляют вывихнутый сустав. Разногласия в церковной общине противоестественные и их следует исправить ради здравия и действенности тела всей Церкви.

Павел видит в церкви Коринфа четыре группы: они еще не откололись, раскол находится внутри церкви. Павел употребляет для описания положения греческое слово схизмата, означающее прореха в покрове. Церковь в Коринфе подвергается опасности стать столь же неприглядной, как разорвавшийся покров. Следует отметить, что названные благочестивые личности - Павел, Киф и Аполлос - не имели никакого отношения к расколу и раздорам в церкви. Между ними не было ни противоречий, ни раскола. Их имена были присвоены отдельными группами людей без их ведома и согласия. И действительно, нередко случается так, что так называемые сторонники становятся большей проблемой, нежели противники. Присмотримся повнимательнее к этим группам и попробуем разобраться, что же отстаивала каждая из них.

1) Одна группа заявляла "я Павлов". Несомненно, в эту группу входили, главным образом, люди неиудейского происхождения. Павел всегда проповедовал Евангелие свободы и конец власти закона над людьми. Вероятно, эта группа коринфских христиан стремилась обратить свободу, проповедуемую Павлом, в вольность и распущенность, и использовать новообретенное христианство для оправдания своей распущенности и личного своеволия. Немецкий теолог Бультманн сказал, что христианский индикатив часто приводит к императиву. Представители этой группы коринфских христиан забыли, что христианский индикатив Евангелия привел к христианскому императиву христианской этики. Они забыли, что были спасены не для того, чтобы свободно грешить, а чтобы получить свободу не грешить.

2) Представители другой группы утверждали "я Аполлосов". В Деян. 18,24 дано краткое описание характера Аполлоса. Это был иудей из Александрии, "красноречивый и сведущий в Писаниях". В то время Александрия была центром интеллектуальной жизни. Именно там ученые мужи создали школу, аллегорически толкующую Писание, и выводили крайне сложные толкования из совершенно простых отрывков. Вот один из примеров их занятий: в сочинении Варнавы из Александрии из внимательного анализа стихов Быт. 18,23; 14,14, они делали следующий вывод: Авраам имел 318 человек домочадцев, коих он и обрезал. В греческом написании 18 - а греки использовали в качестве цифровых знаков буквы с определенным значением; так после йоты следует ета, то есть первые две буквы имени Иисуса (Иесус). Цифру 300 же греки обозначали буквой "Т" - символ распятия; следовательно, выводит Варнава, это событие в истории Авраама представляет собой предсказание распятия Иисуса Христа на Кресте! Далее, александрийцы были большими поклонниками литературы. В сущности, именно они внесли интеллектуальный момент в христианство. Все те, кто утверждал "я Аполлосов", несомненно, принадлежали к интеллектуальному крылу Коринфской церковной общины, стремившемуся превратить христианство более в философию, нежели в религию.

3) Была там и группа, утверждавшая "я Кифин". (Киф - это иудейское имя, соответствующее в греческом и латинском Петру.) Большинство из них были иудеи, пытавшиеся учить, что человек все же должен соблюдать иудейский закон. Это были законники, превозносившие закон и, тем самым, преуменьшавшие значение благодати,

4) И были там такие, которые утверждали "я Христов". Это можно объяснить по-разному: а) В греческих рукописях вовсе отсутствует пунктуация, и между словами нет никакого интервала. Вполне возможно, что здесь не выделена особая группа, а что это комментарий самого Павла. Может быть, он диктовал так: я Павлов; я Аполлосов; я Кифин - но я Христов. Возможно, это комментарий Павла к сложившемуся крайне неприятному положению. б) Если же такое предположение неверно, и все же описывается существовавшая группа, то это должна была быть маленькая стойкая группа людей, утверждавших, что лишь они являются истинными христианами в Коринфской церковной общине. Их реальная ошибка состояла не в том, что они заявляли о своей принадлежности Христу, но в том, что они выступали так, будто Христос принадлежит исключительно им. Такое выражение довольно четко определяет небольшую нетерпимую, уверенную в своей правоте, группу.

Не следует думать, будто Павел преуменьшает значение крещения. Люди, крещенные Павлом, были особыми новообращенными. Самым первым новообращенным, по-видимому, был Стефан (1 Кор. 16,15). Крисп когда-то был начальником иудейской синагоги (Деян. 18,8). Гаий, возможно, был странноприимцем, у которого жил Павел (Рим. 16,23). Но самое важное заключается в том, что крещение проводилось во имя Христа.

По-гречески эта фраза обозначает самую тесную связь. Так, например, дать деньги во имя человека значило уплатить по его текущему счету. Продать раба во имя человека - значило отдать этого раба в его абсолютное владение. Солдат римской армии клялся в верности во имя цезаря: и он принадлежал полностью императору. Выражение во имя кого-то подразумевает абсолютное владение. В христианстве же эта фраза несет в себе даже большее значение: она означает, что христианин не только полностью принадлежит Христу, но и каким-то особым образом отождествляется с Ним. А, в общем, Павел хочет сказать следующее: "Я рад, что был так занят проповедованием, ибо если бы я крестил, то это могло бы дать некоторым из вас повод говорить, что я крестил вас в мое владение, а не в Христово". Павел не уменьшает значение крещения, а лишь заботится о том, чтобы ни одно его действие не могло быть истолковано превратно, будто бы он числил их за собой, а не за Христом.

Павел заявляет, что излагал людям историю распятия в самых простых выражениях. Украшать ее риторикой и остроумием он не собирался. Павел хотел привлечь внимание не к языку, а к фактам, не к автору, а к его рассказу. Цель же Павла состояла именно в том, чтобы показать людям не себя, а Христа, во всем Его величии.

18-25

Камень преткновения для иудеев и безумие для эллинов (1 Кор. 1,18-25)

И для культурных эллинов и для набожных иудеев история, которую рассказывало им христианство, казалась сущим безумием. Павел начинает тем, что свободно употребляет две цитаты из Исаии (Ис. 29,14; 33,18) с тем, чтобы показать, насколько ненадежна человеческая мудрость, как легко она может подвести. Он приводит неопровержимый факт, что при наличии всей человеческой мудрости, человечество не нашло Бога. Оно все еще слепо и на ощупь продолжает искать Его. И эти поиски были предначертаны Богом, чтобы показать людям беспомощность их положения и тем самым подготовить единственно истинный путь к Его принятию.

Что же представляло собой христианское благовествование? Если мы проанализируем содержащиеся в Деяниях Апостолов четыре знаменитые проповеди (Деян. 2,14-39; 3,12-26; 4,7-12; 10,34-43), то увидим, что в христианской проповеди содержатся определенные неизменные элементы: 1) утверждение о том, что великое обетованное Богом время наступило; 2) краткое изложение истории жизни, смерти и воскресения Иисуса Христа; 3) утверждение о том, что все это свершилось во исполнение древних пророчеств; 4) утверждение о втором пришествии Иисуса Христа; 5) настойчивый призыв к покаянию и принятию обетованного Духа Святого.

1) Для иудеев эта проповедь была камнем преткновения по двум причинам:

а) Для них было непостижимым, чтобы Тот, Кто окончил жизнь свою на кресте, мог быть Избранным Божиим. Они ссылались на свой закон, где было прямо сказано: "Ибо проклят перед Богом всякий, повешенный на дереве" (Втор. 21,13). Для иудеев сам факт распятия, не только не доказывал, что Иисус был Сыном Божиим, но напротив" окончательно опровергал его. Нам это может показаться странным, но иудеи, даже читая Исаию 53, никогда не могли бы представить себе страдающего Мессию. Крест был и остается для иудеев камнем преткновения" мешающим им поверить в Иисуса.

б) Иудеи искали знамений. Если настал золотой век, век Божий, то должны происходить поразительные события. В то самое время, когда Павел писал свои послания, выступало много ложных мессий, и все они ловили легковерных обещаниями творить чудеса. В 45 г. появился человек по имени Феудас, убедивший тысячи людей бросить свои дела и пойти за ним к реке Иордан, обещав, что по его слову воды Иордана расступятся, и он проведет их по суше через реку. В 54 г. в Иерусалиме появился человек из Египта, утверждавший, что он пророк. Он побудил тридцать тысяч человек последовать за ним на Масличную гору, пообещав, что по его слову падут стены Иерусалима. Именно этого ожидали иудеи. В Иисусе же они видели скромного и смиренного человека, умышленно избегающего захватывающих зрелищ, служившего людям и окончившего жизнь свою на кресте. Такой человек, по и их мнению, не мог быть Избранником Божиим.

2) Для Эллина такое благовествование казалось безрассудством по двум причинам:

а) Для эллинов определяющей чертой Бога была апафейа. Это не просто апатия, а полная неспособность чувствовать. Греки утверждали, что если бог может чувствовать радость и печаль, гнев и горе, то это значит, что в такой момент на бога оказал влияние человек, оказавшийся, следовательно, сильнее этого бога. Поэтому, утверждали они, бог должен быть лишен всяких эмоций, чтобы никто и ничто не могло повлиять на него. Страдающий бог, по мнению эллинов, это уже несовместимые понятия.

Греки считали, по заявлению Плутарха, что вовлечь бога в человеческие дела - значит нанести ему оскорбление. Бог, по необходимости, совершенно независим и беспристрастен. Эллинам казалась возмутительной сама идея воплощения Бога в человеческий образ. Августин, бывший крупным ученым еще задолго до принятия христианства, говорил, что он нашел у греческих философов параллели почти всем идеям христианства, но никогда не встречал у них утверждения: "Слово стало плотию и обитало с нами". Греческий философ 2-го в. Цельс, энергично нападавший на христианство, писал: "Бог добр, прекрасен и счастлив, и он в том, что прекраснее и лучше всего. Если же, однако, он снисходит к людям, это вызывает в нем изменения, и изменения обязательно к худшему: из доброго в плохое, из прекрасного в безобразное, из счастливого в несчастное; из лучшего в худшее. А кто захотел бы подвергнуться такому изменению? Смертные меняются естественно, бессмертные же должны навсегда оставаться неизменными. Бог никогда не согласился бы на такое изменение". Мыслящий эллин не мог и представить себе воплощение Бога, и считал совсем неправдоподобным, чтобы Тот, Кто страдал так, как Иисус, мог бы быть Сыном Божиим.

б) Эллины искали мудрости. Первоначально греческое слово софист означало мудрого человека в положительном смысле слова; но со временем оно приобрело значение человека с ловким умом и острым языком, своего рода интеллектуального акробата, обладающего способностью блестяще и красноречиво доказывать, что белое есть черное, а плохое - хорошее. Оно обозначало человека, проводящего бесконечные часы в обсуждении несущественных мелочей и совершенно не интересующегося решением вопроса, а лишь наслаждающегося "интеллектуальными экскурсами". Дион Хризостом так описывает греческих софистов: "Они квакают как лягушки в болоте. Они самые никчемные люди на земле, потому что, будучи невеждами, мнят себя мудрецами; подобно павлинам, они хвастают своей известностью и числом своих учеников, как павлины своими хвостами".

Мастерство, которым обладали древнегреческие краснобаи, пожалуй, даже нельзя и преувеличить. Плутарх говорит о них так: "Они услаждали свой голос каденциями модуляциями тонов, создавая отраженный резонанс". Их мысли были не о предмете разговора, а о том, как они говорили. Мысль их могла быть наполнена ядом, а речь медоточива. Филострат говорит, что софист Адриан пользовался в Риме такой славой, что когда становилось известно, что он будет говорить перед народом, сенаторы покидали сенат, а люди свои игры, и шли толпами слушать его.

Дион Хризостом изображает этих, так называемых, мудрецов и картину их состязаний в самом Коринфе на Истмийских играх: "Можно услышать массу ничтожных негодяев-софистов, кричащих и бранящих друг друга, учеников своих противников, спорящих по пустяковым предметам, большое число писателей, читающих свои тупейшие сочинения, множество поэтов, декламирующих свои поэмы, множество фокусников, демонстрирующих свои чудеса, прорицателей, толкующих значение знамений, десятки тысяч краснобаев, занимающихся своим ремеслом". Греки были, в буквальном смысле, отравлены красноречием, а христианские проповедники со своими прямыми и малопонятными проповедями казались им грубыми и необразованными, заслуживающими насмешек, а не уважения и внимания.

На фоне образа жизни эллинов и иудеев проповедь христианства имела, казалось, мало шансов на успех; но, как сказал Павел, "немудрое Божие премудрее человеков, и немощное Божие сильнее человеков".

26-31

Торжество уничиженных (1 Кор. 1,26-31)

Павлу приятно, что в основном церковь составлялась из простых и кротких людей. Но ни в коем случае не следует думать, что ранняя церковь состояла только из рабов. Из Нового Завета видно, что христианами становились и представители высших слоев общества. Это были, например, Дионисий в Афинах (Деян. 17,34), Сергий Павел, проконсул острова Крит (Деян. 13,6-12), дамы благородного происхождения в Фессалониках и Верии (Деян. 17,4,12), Эраст, городской казначей, вероятно в Коринфе (Рим. 16,23). Во времена Нерона Помпония Гречина, супруга Плавта, завоевателя Британии, приняла мученическую смерть за то, что была христианкой. При императоре Домициане, во второй половине первого века, принял мученическую смерть за христианство Флавий Клеменс, двоюродный брат императора. В конце второго века Плиний, правитель Вифинии, писал императору Траяну, что христиане находятся во всех слоях общества. Но все же большая часть христиан состояла из простого и скромного народа.

Приблизительно в 178 г. Цельс написал одно из самых резких когда-либо написанных сочинений против христианства. И он высмеял именно интерес простого народа к христианству. Он заявил, что христианская точка зрения, якобы, состоит в следующем: "Пусть не примет христианства ни один образованный, ни один мудрый или благоразумный человек, ибо их мы считаем злом; но если кто невежда, если кому недостает здравого смысла и культурного воспитания, если кто глуп - пусть он смело приходит к нам". О христианах же он писал: "Мы видим их в их домах: чесальщики шерсти, сукновалы и сапожники, самые необразованные и грубые люди". Он говорил, что христиане "подобны сонму летучих мышей или муравьев, выползающих из своих муравейников; они подобны лягушкам, собравшимся на философскую беседу вокруг болота".

Именно так говорили о христианстве. В Римской Империи было около шестидесяти миллионов рабов. Перед законом раб был "живым орудием", вещью, а не человеком. Хозяин мог выбросить старого раба, также как он выбрасывал старую лопату или мотыгу. Он мог развлекаться, истязая своих рабов, и мог даже убивать их. Для рабов не было законодательства о браке; как ягнята в стаде, их дети тоже принадлежали хозяину. Христианство превратило людей, являвшихся вещами, в истинных мужчин и женщин; более того, в сыновей и дочерей Бога. Оно придало тем, которых никто не уважал, чувство собственного достоинства. Оно давало жизнь вечную тем, не имел права распоряжаться собственной жизнью. Оно уверяло их, что, даже если они не значат ничего для света, они очень важны в глазах Бога. Оно свидетельствовало им, что, хотя они не представляют никакой ценности для других людей, Бог пожертвовал ради них Сына Своего единородного. Христианство было и остается самой возвышенной идеей во всем мире.

Павел завершает этот отрывок цитатами из Иеремии 9,23-24. Как выразился Бультманн: самовосхваление, или жажда быть признанным - один из самых основных грехов. Истинная вера начинается лишь тогда, когда мы осознаем, что мы сами не можем свершить ничего, но что Бог может свершить все, и что Он свершает все. Поразительно, что, именно человек, сознавший свою слабость и недостатки своей мудрости, оказывается потом сильнее и мудрее. Опыт жизни показывает, что человек, полагающий, что он сам может совладать со всем, в конечном счете, терпит крушение.

Следует особо выделить четыре характерные особенности, приданные людям Христом:

1) Христос - наша премудрость. Лишь следуя за Ним мы можем идти прямо, и только слушая Его, слышим мы истину. Он воистину, Всевышний в жизни.

2) Христос - наша праведность. Во всех посланиях Павла праведность означает правильные отношения с Богом. Мы своими усилиями сами никогда не можем достичь ее. Мы обретаем ее, лишь осознав чрез Иисуса Христа, что она дана нам не за то, что мы сделали для Бога, но за то, что Он сделал для нас.

3) Христос - наше освящение. Лишь в присутствии Христа жизнь наша может стать той, чем она должна быть. Эпикур говаривал своим ученикам: "Живите так, будто бы Эпикур постоянно видел вас". Но в наших отношениях к Христу нет этого "как будто". Христианин всегда идет с Ним, и лишь тогда его одежда остается незапятнанной.

4) Христос - наше искупление. Диоген жаловался, что люди валом валят к глазным и зубным врачам, но никогда не идут к человеку, который мог бы вылечить их душу (он имел в виду философов). Иисус Христос может освободить человека от прошлого греха, избавить его от настоящей беспомощности и от страха перед будущим. Он освобождает человека от рабства своего "я" и от греха.