Глава 17

1-2

В главах 17 и 18 говорится о падении Вавилона. Глава 17 - одна из самых трудных в Откровении. При изучении лучше всего прочесть ее сперва всю целиком, потом сделать определенные общие выводы и таким образом проследить общую мысль, а потом разобрать ее несколько подробнее. Это неизбежно приведет к некоторым повторам, но в таком тексте повторения необходимы.

Падение Рима (Отк. 17)

1. Жена, сидящая на звере

Эта жена - Вавилон, то есть Рим. Женщина сидит на многих водах (17,1). Здесь Иоанн использует многое из того, что говорили древние пророки о Вавилоне. Пророк Иеремия (51,13) обращается к Вавилону с такими словами: "О, ты, живущий при водах великих". Река Евфрат действительно протекала через центр города; кроме того, река была центром системы оросительных каналов, расходившиеся во всех направлениях. В применении к Риму это теряет всякий смысл. Позже в 17,15 Иоанн понимает это и придает водам символическое толкование; это суть люди и народы и племена и языки, которыми правит Рим. И такой оборот речи можно найти в Ветхом Завете. Предсказывая вторжение в Палестину ассирийцев, пророк Исаия пишет: "Наведет на него Господь воды реки бурные и большие - царя Ассирийского со всею славою его; и поднимется она во всех протоках своих, и выступит из всех берегов своих; и пойдет по Иудее, наводнит ее, и высоко поднимется, дойдет до шеи" (Ис. 8,7.8). И пророк Иеремия, предсказывая нашествие, использует ту же картину: "Вот, поднимаются воды с севера и сделаются наводняющим потоком и потопят землю, и все, что наполняет ее" (Иер. 47,2).

В 17,4 сказано, что женщина облачена в порфиру и багряницу и украшена всякими драгоценностями. Это символ роскоши Рима, а также похоти и распутства, в котором Рим проматывал ее; картина богатой блудницей, разукрашенной в пух и прах, чтобы совращать людей.

Сказано также, что у женщины в руке золотая чаша, которая наполнена была мерзостями и нечистотами ее блудодейства. И это тоже образ Вавилона, взятый из ветхозаветных пророческих осуждений. Пророк Иеремия сказал: "Вавилон был золотою чашею в руке Господа, опьянявшею всю землю: народы пили из нее вино и безумствовали" (Иер. 51,7). И вот теперь Иоанн говорит, что Рим держит золотую чашу, в которой и заключена соблазнительная сила, распространившая безнравственность и распутство по всему миру.

Далее сказано, что на челе женщины написано имя (17,5). Блудницы в римских публичных домах носили на лбу повязки с именем. Это еще одна живая деталь в картине Рима, как великой блудницы среди народов.

В 17,6 сказано, что женщина упоена была кровью святых и кровью мучеников. Это указание на гонения против христиан в римской империи. Но здесь Рим не просто заклеймен как великий гонитель; он пресытился этой бойней и упивается ею, как пьяница вином.

В 17,16 говорится, что блудница будет разорена десятью царями. Мы рассмотрим это подробнее, когда перейдем к символике зверя. Здесь достаточно сказать, что это предсказание разрушения Рима восставшими народами. Здесь как бы сказано, что великая блудница будет убита ее же любовниками.

2. Зверь

Значение зверя установить намного труднее, чем значение женщины, в особенности потому, что это значение не остается однозначным. У зверя целый ряд взаимосвязанных значений; общим в них является то, что они все тесно связаны с Римом и римской империей.

1. Женщина сидит на звере, а зверь преисполнен именами богохульными (17,3). Если женщина символизирует Рим, то зверь, совершенно очевидно - римскую империю. Он полон именами богохульными. Сюда относятся два обстоятельства. Во-первых, это указание на множество богов, имевшихся в римском пантеоне, и все эти имена - оскорбление Богу, потому что все они нарушают Его верховное единовластие. Никто, кроме истинного Бога, не имеет права называться богом. Во-вторых, это указание на множество титулов римского императора. У него был титул себастос или августус, что значит почитавший, а почитать следует только Бога. Кроме того, император был дивус или твое, что значит божественный, первое по-латыни, второе - по-гречески; и это прилагательное уместно только по отношению к Богу. Многие императоры носили титул сотер, спаситель, который применим только к Иисусу Христу. Но самым обычным титулом императора был в латыни доминус, а в греческом кириос, господь, а это имя, опять же, принадлежит только Богу.

2. У зверя семь голов и десять рогов (17,3). Это повторение того, что было сказано о звере в 13,1 и мы скоро вернемся к его значению.

3. Зверь этот был и нет его теперь, но скоро придет (17,8). Это восходит к 13,3.12.14 и представляет собой ясное указание на легенду о Неро редививус, о которой Иоанн никогда не забывает. Мы уже видели, что идея воскресшего Нерона стала неразрывно связанной с идеей антихриста. И потому в этом отрывке зверь символизирует антихриста.

4. У зверя семь голов. Это можно объяснить двояко.

а) В 17,9 эти семь голов символизируют семь холмов. Это объясняется просто; Рим стоит на семи холмах, а это значит, что зверь этот символизирует Рим.

б) Второе объяснение - одна из загадок Откровения (17,10.11).

И они (головы) - семь царей, из которых пять пали, один есть, а другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть. И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи, и пойдет в погибель.

Пять пали. Римская империя началась с Октавиана Августа и первые пять императоров - это Август, Тиберий, Калигула, Клавдий и Нерон. Это те, которые пали. Мы уже видели, что после смерти Нерона следовали два года хаоса, в течение которых быстро сменяли друг друга Гальба, Отон и Вителий. Они, собственно, и не были императорами, и их нельзя включать в список.

Один есть. Это должен быть Веспасиан, царствовавший в 69-79 гг., первый император, восстановивший порядок в империи после смерти императора Нерона.

Другой еще не пришел, и когда придет, не долго ему быть. Императору Веспасиану следовал Тит, царствовавший лишь два года (79-81 гг.).

И зверь, который был и которого нет, есть восьмой, и из числа семи, и пойдет в погибель. Это может только значить, что император, следовавший за Титом, отождествляется с Неро редививус и с антихристом и этим императором был Домициан.

Можно ли в действительности отождествлять Домициана со злой силой, которая персонифицировалась в Неро редививус? Обратимся к жизни императора Домициана, написанной римским биографом Светонием Транквиллом, не забывая при этом, что Светоний не был христианином. Домициана, как говорит Светоний, боялись и ненавидели все. Это была мрачная фигура; уже с самого начала его правления "он запирался каждый день один и занимался только тем, что ловил мух и протыкал их особенно острым грифелем". Психологи посчитали бы это примечательным фактом. Домициан был безумно ревнив и подозрителен. Он состоял в гомосексуальной связи с известным актером, по имени Парис.

Один из учеников Париса был до того похож на своего учителя, что не было бы неразумным предположить, что он был его, Париса, сыном; юноша сразу же был казнен. Историк Гермоген писал о вещах, которые не пришлись по душе Домициана, а потому император велел казнить его, а переписывавших его рукопись распяли. Сенаторов казнили, так сказать, направо и налево. Саллюстия Лукулла, легата в Британии, он приказал убить за то, что копья нового образца он позволил назвать "Лукулловым". Домициан восстановил древнюю казнь; осужденного раздевали догола, ставили шею и голову в рогатину и секли розгами до смерти. Он подавил одну из гражданских войн, вспыхнувшую после восстания в провинции. Светоний описывает это так: "После междоусобных войн свирепость его еще более усилилась. Чтобы выпытывать у противников имена скрывающихся сообщников, он придумал новую пытку; им прижигали срамные члены, а некоторым отрубали руки".

В начале своего правления Домициан появлялся на состязаниях в золотом венце с изображениями Юпитера, Юноны и Минервы, а жрец Юпитера сидел рядом с ним. Возвращая к себе свою разведенную жену Домицию, он сказал, что он вновь возводит ее на священное ложе. Он любил, чтобы при появлении его в амфитеатре его приветствовали криками: "Государю и государыне слава!" Свои официальные декреты он начинал словами: "Государь (господь) наш и бог повелевает..." и вскоре к нему только так и можно было обращаться.

Он был настолько подозрителен, что никогда не выслушивал узников наедине, и даже тогда, когда при этом присутствовала стража, они были закованы в цепи. Он так боялся за свою жизнь, что отделал стены в портиках, где он гулял, блестящим лунным камнем, чтобы видеть по отражению, как в зеркале, все, что делается у него за спиной. Наконец, 18 сентября 96 г. он был убит при самых кровавых обстоятельствах.

Ко всему этому мы можем еще прибавить, что именно Домициан первым сделал культ кесаря обязательным, и именно он несет ответственность за развязывание приливов гонений на христианскую Церковь.

Вполне может быть, что Иоанн видел в Домициане воплощение Нерона. Многие тоже так считали. Римский поэт-сатирик Ювенал говорил о "Риме, порабощенном лысым Нероном" (Домициан был лыс). Позже Ювенал был изгнан из Рима, а потом и убит за свою безрассудную смелость. Тертуллиан назвал Домициана "человеком типа Нерона и такой же жестокости", а также "унтер-Нероном". Это же высказывание приводит историк Церкви Евсевий.

Но здесь возникает одна трудность; складывается впечатление, будто Иоанн писал в царствование Веспасиана, тогда как мы знаем, что в действительности Иоанн писал в царствование Домициана. Этому может быть два объяснения. Иоанн мог написать это видение за много лет до того, то есть, еще при Веспасиане. Позднее он увидел его ужасную реализацию и включил в окончательный вариант Откровения. Или же он написал все Откровение при Домициане, но мысленно перенесся назад в эпоху Веспасиана, чтобы ретроспективно проследить ужасный ход истории.

Как это ни объясняй, весь отрывок имеет смысл лишь в том случае, если мы предположим, что Иоанн видел в Домициане перевоплощение Нерона, высшее олицетворение римского порока и открытого неповиновения Богу; не приходится уже и говорить, что он отождествлял Домициана с антихристом.

Остается еще одна проблема, связана с определением десяти царей (17,12-17), и менее всего поддается однозначному решению. В 17,12-17 показано, что десять рогов - это десять царей, которые еще не получили царства. Они получали царство и власть, но это повлечет за собой два последствия: они единодушно передадут свою власть зверю и вместе с ним они восстанут против блудницы и поведут борьбу с Агнцем, и будут, в конечном счете, разгромлены.

Самое вероятное толкование сводится к тому, что эти десять царей - наместники парфянских орд, которые объединятся с Нероном и начнут с ним последнюю битву против Рима, в которой Рим будет разрушен, а Агнец покорит все враждебные силы вселенной.

Город, ставший блудницей (Отк. 17,1-2)

В этих двух стихах Рим обрисован как блудница. В Ветхом Завете языческие и непослушные Богу города неоднократно охарактеризованы как блудницы. Так описывает пророк Наум Ниневию, когда говорит о многочисленных блудодеяниях развратницы, приятной наружности и искусной в чародеянии (Наум. 3,4); а пророк Исаия - Тир (Ис. 23,16.17). Даже Иерусалим может быть охарактеризован так: "Как сделалась блудницею верная столица", - сокрушается пророк Исаия (Ис. 1,21). И пророк Иезекииль упрекает: "Ты понадеялась на красоту твою... и стала блудить" (Иез. 16,15).

Для нашего слуха непривычны такие слова, но они полны символического смысла.

1. За ними стоит идея Бога, любящего души Своих людей. Один древний латинский комментатор сказал, что Рим потому назван блудницей, что "он покинул своего Создателя и отдавался дьяволам". Отворачиваясь от Бога, мы грешим больше против любви, чем против закона.

2. И еще одна идея стоит за этим. Один комментатор высказал предположение, что Рим назван блудницей потому, что являлся "приманкой к безбожию и безнравственности". Ведь грех блудницы заключается не только в том, что она грешит сама, но что она побуждает грешить других. Бог никогда не оправдает того, кто совращает ко греху.

3

Видение в пустыне (Отк. 17,3)

Иоанн говорит, что был перенесен в Духе в пустыню.

Пророк - это человек, который живет в Духе. "Дух поднял меня, - говорит пророк Иезекииль, - и взял меня" (Иез. 3,14). "И поднял меня дух между землею и небом и принес меня в видениях Божиих в Иерусалим" (Иез. 8,3). "И дух поднял меня и перенес меня в Халдею к переселенцам, в видении, Духом Божиим" (Иез. 11,24). Нет, Дух не переносит человека в теле с места на место, но если человек живет в Духе, горизонты его расширяются; он живет во времени, но становится зрителем вечности. Пророки могли предвидеть вперед развитие истории, потому что они жили в Духе.

В Библии вновь и вновь повторяется картина, как в пустыне к великим людям приходят видения. Моисей встретил Бога в пустыне (Исх. 3,1). Илия встретил Бога и обрел вновь свою веру и смелость после дневного пути в пустыне (3 Цар. 19,4). В пустыне возмужал Иоанн Креститель и укреплялся духом (Лук. 1,80). И Иисус удалился в пустыню, чтобы выбрать путь, по которому Он пойдет, чтобы проповедовать, учить и умереть за людей и за Бога (Мат. 4,1).

Вполне может быть, что в нашей жизни недостает покоя, чтобы мы могли получить весть, которую Бог так хочет поведать нам.

4-5

Великая блудница (Отк. 17,4-5)

В этих стихах дана яркая картина великой блудницы. Она облачена была в порфиру и багряницу - королевские цвета, цвета роскоши и великолепия; она украшена золотом, драгоценными камнями и жемчугом. Она держит в руке золотую чашу, из которой опьяняет своих любовников. На лбу у нее лента с именем, которое носили все римские блудницы. Имя это тайна. Греческое мустерион не обязательно значит нечто трудное для понимания; оно может быть совершенно непонятным для непосвященных и совершенно ясным для посвященных. В данном случае тайна заключается в том, что Вавилон значит Рим; что неведомо постороннему, то хорошо знает христианский читатель. Все, что сказано о Вавилоне, в действительности относится к Риму.

1. Источником для этой картины Иоанну могли послужить блудницы-жрецы малоазийских храмов. Один из странных моментов античной религии заключался в том, что у многих храмов были блудницы-жрецы. Так, тысячи их жили при храме Афродиты в Коринфе. Посещение их считалось актом почитания богинь и жизненной силы.

2. Возможно, Иоанн имел при этом в виду Мессалину, пользовавшуюся самой дурной славой римскую императрицу. Она была женою слабого и слабоумного императора Клавдия; о ней говорили, что по ночам она шла в публичные дома и служила обычной блудницей. Римский поэт-сатирик Ювенал очень ярко описал это (Сатира 6,114-132).

Разве удивительно, что Иоанн представил Рим как блудницу, если даже императрица опускалась до такого.

Чаша блудницы Рима наполнена мерзостями и нечистотою. Чтобы никто не подумал, что это приговор ограниченного христианина, вспомните, что римский историк Тацит назвал Рим, "местом, в которое со всего света стекается все самое ужасное и бесстыдное и пользуется там самой большой популярностью"; а философ-стоик Сенека назвал Рим "отвратительной сточной трубой". В сравнении с картинами, нарисованными римлянами, картина нарисованная Иоанном, даже более сдержана. Вот в такую цивилизацию пришло христианство; и вот из такого состояния люди обращались к целомудрию. Здесь мы вполне можем говорить о чуде и победе Распятого.

6

Упоенная кровью святых и мучеников (Отк. 17,6)

Как мы уже указывали во вступлении к этой главе, чрезвычайно интересно, как Иоанн описывает римские гонения. Он говорит, что Рим опьянен кровью святых и мучеников. Это значит, что Рим не просто преследовал христиан с точки зрения юридической необходимости, но получал дьявольское наслаждение, затравливая христиан до смерти.

Иоанн, вне всякого сомнения, думает о гонениях, имевших место при Нероне. Эти гонения начались после великого пожара Рима в 64 г., бушевавшего неделю и опустошившего Рим. Жители Рима были уверены в том, что пожар не возник случайно; они также были убеждены в том, что оказывали помехи тем, кто пытался потушить огонь, а когда огонь затухал, его умышленно раздували; кроме того, они были убеждены в том, что инициатором пожара был Иерон. У Нерона была страсть к строительству, и люди считали, что он умышленно сжег город, чтобы отстроить его заново.

Чтобы отвести от себя подозрения, Нерону нужно было найти козла отпущения, и он выбрал для этого христиан. Это было первым широким и во многих отношениях самым жестоким гонением. Приведем римского историка Тацита полностью, потому что это одно из немногих мест в языческой литературе, где упоминается имя Христа (Тацит: "Анналы". 15,44).

"Любые человеческие усилия, все щедрые дары императора (Нерона), все умилостивления богов не могли отогнать в людях мрачных мыслей, что большой пожар был результатом чьего-то приказа. И поэтому, чтобы избавиться от этой молвы, Нерон возложил вину на класс людей, называемых христианами в народе и ненавидимых за их мерзость, и навлек на них самые изощренные пытки и муки. Христос, от которого они получили свое название, понес крайнее наказание во время царствования Тиберия от руки одного из наших прокураторов, Понтия Пилата и самое злонамеренное суеверие разлилось не только в Иудее, первоисточника этого зла, но даже в Риме, где собирается и получает известность все самое отвратительное и мерзкое со всего света. И, соответственно, сперва арестовали всех, кто признавал себя виновным; после этого на основании их показаний была осуждена огромная масса не столько за поджог, сколько за ненависть к человечеству. Всевозможные издевательства и насмешки сопровождали их смерть. Покрытые шкурами зверей их разрывали собаками и они погибали, или их прибивали гвоздями к крестам, или были обречены пламени и сгорали, служа ночным освещением, когда угасал дневной свет... С этих пор даже к преступникам, которые заслуживали крайних показательных наказаний, росло сочувствие, ибо их, совершенно очевидно, убивали не ради общественного блага, а для того, чтобы утолить жестокость одного человека".

7-11

Перевоплощение зла (Отк. 17,7-11)

Во вступлении к этой главе мы уже видели, что самым вероятным представляется объяснение, что Иоанн мысленно переносится в прошлое, в царствование Веспасиана. Пять, которые пали, это Август, Тиберий, Калигула, Клавдий, Нерон; тот, который есть - это Веспасиан; тот, кто придет, но не долго будет - это Тит; тот, кто уподобляется голове смертельно раненной и исцелившейся, который должен быть новым Нероном - это жестокий Домициан. За всей этой символикой стоят три непреходящие истины.

1. Даже после того, как Нерон умер, его порочность продолжала жить. В Домициане, новом Нероне, Иоанн видит его возрождение и появление. Каждый человек оставляет что-то после себя в этом мире. Это может быть память, которая помогает всему прекрасному и доброму; но это может быть и злое влияние, несущее бедствия многим грядущим поколениям. Жизнь каждого человека указывает куда-нибудь и человек должен позаботиться о том, чтобы она указывала на добро и на Бога.

2. В 17,8 говорится о том, что те, чьи имена не вписаны в книгу жизни, будут поражены злом. Существует только одна возможность избежать его очарования - постоянно смотреть на Иисуса Христа. Тогда хорошо видно, что такое зло.

3. В 17,11 читаем, что зверь пойдет в погибель. Каких бы больших успехов зло ни достигало, в нем сидит семя саморазрушения. Кто вступает в союз со злом, встал на проигравшую сторону.

12-18

Цели человека и промысел Божий (Отк. 17,12-18)

В этом отрывке говорится о десяти рогах, которые символизируют десять царей. Очень похоже на то, что эти цари - наместники и сатрапы востока и Парфии, которых воскресший Нерон, антихрист, поведет против Рима. Или же они просто символизируют мировые державы, которые, в конечном счете, повернут против Рима и разрушат его. В этом отрывке мы отметим некоторые пункты.

1. В 17,14 читаем, что эти мировые державы вступили в борьбу с Агнцем, но Агнец победит их; и тогда званные, избранные и верные разделят с Ним Его победу. Одной из великих идей иудейского мировоззрения была вера в то, что святые и мученики разделят с Богом Его конечную победу. В Книге премудрости Соломона такое же обетование дается тем, кто жил и страдал ради Бога: "И немного наказанные, они будут много облагодетельствованы; потому что Бог испытал их и нашел их достойными Его. Он испытал их как золото в горниле, и принял их как жертву всесовершенную. Во время воздаяния им они воссияют как искры, бегущие по стеблю. Будут судить племена и владычествовать над народами" (Прем. 3,5-8). Совершенно очевидно, что об этом думали Иаков и Иоанн, когда пришли и просили Иисуса о местах по Его правую и левую руку, когда Он вступит в Свое Царство (Мат. 20,21; Мар. 10,37).

В иудейском мировоззрении есть две линии - одна благородная, и другая жестокая, которая иногда сводилась единственно к жажде мести. Но кто может осуждать гонимых за их страстное ожидание дня, когда в вечности люди поменяются местами; когда тот, кто был ничем, станет всем, и наоборот; когда гонимый станет гонителем, а гонитель - гонимым? Благородная идея заключалась в том, что святые и мученики будут помогать Христу одержать победу и разделят с Ним Его славу. Это и для нас подтверждение, что после креста мы получим венец.

2. В 17,16 говорится о десяти рогах, яростно набросившихся на блудницу, их бывшую любовницу, и поглотивших ее плоть. В Ветхом Завете так поступает лишь самый сильный и дикий враг. Псалмопевец жалуется на то, что так поступят с ним злодеи (Пс. 26,2). Злодеи-правители Израиля, жадные угнетатели, едят плоть народа Божия (Мих. 3,3). А здесь картина ужасной мести. Они будут сожжены в огне. Это наказание за самый ужасный грех (Лев. 20,14), и, прежде всего, кара дочери священника, осквернившей себя блудодеянием (Лев. 21,9).

Здесь следует отметить, что прежние любовники блудницы обратились против нее. Зло несет в себе саморазрушение.

3. В 17,12.13 говорится о десяти царях, которые объединились со зверем, а в 17,17 говорится, что Бог положил им в сердце исполнить волю Его. Это очень странно. Злые силы полагали, что добиваются своих целей, а они, в сущности, исполняли предназначения Божий. Один комментатор говорит: "Даже гнев людей должен восхвалять Бога". За этим стоит истина, что Бог никогда не выпускает из Своих рук управление делами человеческими. В конечном счете, Бог всегда приведет все к лучшему.

Глава 18

1-3

Гибель Рима (Отк. 18,1-3)

Эта глава написана в форме пророческой литературы, типичной для ветхозаветных книг пророков. Это так называемая "Песнь гибели", песнь гибели города Рима.

Приведем несколько параллелей из Ветхого Завета. В Ис. 13,19-14, приведена песнь гибели древнего Вавилона:

"И Вавилон, краса царства, гордость Халдеев, будет ниспровержен Богом, как Содом и Гоморра. Не заселится никогда, и в роды родов не будет жителей в нем. Не рас кинет Аравитянин шатра своего, и пастухи со стадами не будут отдыхать там. Но будут обитать в нем звери пустыни, и дома наполнятся филинами; и страусы поселятся, и косматые будут скакать там. Шакалы будут выть в чертогах их, и гиены - в увеселительных домах. Близко время его и не замедлят дни его".

В Ис. 34,11-15 - песня гибели Едома:

"И завладеют ею пеликан и еж; и филин и ворон поселятся в ней; и протянут по ней вервь разорения и отвес уничтожения. Никого не останется там из знатных ее... И зарастут дворцы ее колючими растениями, крапивою и репейником - твердыни ее; и будет она жилищем шакалов, пристанищем страусов. И звери пустыни будут встречаться с дикими кошками, и лешие будут перекликаться один с другим; там будет отдыхать ночное привидение и находить себе покой. Там угнездится летучий змей, будет класть яйца и выводить детей и собирать их под тень свою; там и коршуны будут собираться один к другому".

Иер. 50,39 и 51,37 - это части песни гибели Вавилона:

"И поселятся там степные звери с шакалами, и будут жить на ней страусы, и не будет обитаема во веки и населяема в роды родов. И Вавилон будет грудою развалин, жилищем шакалов, ужасом и посмеянием, без жителей".

В Соф. 2,13-15 - песнь гибели Ниневии:

"И обратит (Он) Ниневию в развалины, в место сухое как пустыня. И покоиться будут среди нее стада и всякого рода животные; пеликан и еж будут ночевать в резных украшениях ее; голос их будет раздаваться в окнах, раз рушение обнаружится на дверных столбах, ибо не станет на них кедровой обшивки. Вот чем будет город торжествующий, живущий беспечно, говорящий в сердце своем, "я - и нет иного, кроме меня". Как он стал развалиною, логовищем для зверей! Всякий, проходя мимо него, посвищет и махнет рукою".

Хотя эти отрывки и являются мрачными предсказаниями будущего, они представляют собой великие поэтические произведения. Может быть, мы далеки здесь от христианского учения о всепрощении, но мы очень близки к стуку человеческого сердца.

Ангел, провозгласивший падение и гибель Вавилона, приходит с сиянием славы Божьей на нем. Здесь Иоанн, наверно, думал об Иез. 43,1.2: "И привел меня к воротам, к тем воротам, которые обращены лицом к востоку. И вот, слава Бога Израилева шла от востока, и глас Его - как шум вод многих, и земля осветилась от славы Его". Суит пишет об этом ангеле так: "Он только что пришел от присутствия Божия и в своем движении несет с собой широкую полосу света, которая прорезает тьму земли".

Иоанн настолько уверен в гибели Рима, что говорит этом так, как будто это уже совершилось.

Отметим здесь еще один пункт. Самый драматический момент всего этого эпизода - бесы и нечистые духи, обитающие в развалинах. Дело в том, что несчастные языческие боги, изгнанные из их царства, посещали развалины храмов, где когда-то они пользовались высшей властью.

4-5

Выйди от нее! (Отк. 18,4-5)

Христианам приказано покинуть Рим до дня его гибели, чтобы не погибнуть вместе с ним. Английский богослов Суит указывает, что этот призыв выйти, звучит во всей иудейской истории. Бог всегда призывает Свой народ порвать с грехом и стоять с Ним и за Него.

И Авраама Бог призвал: "Пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе" (Быт. 12,1). И к Лоту был призыв перед разрушением Содома и Гоморры: "Встаньте, выйдите из сего места; ибо Господь истребит сей город" (Быт. 19,12-14). Этот же призыв был к Моисею в дни бунта Корея, Дафана и Авирона: "Отступите со всех сторон от жилища Корея, Дафана и Авирона... отойдите от шатров нечестивых людей сих" (Числ. 16,23-26). "Выходите из Вавилона, бегите от Халдеев", - говорит Исаия (Ис. 48,20). "Бегите из среды Вавилона и спасайте каждый душу свою" (Иер. 51,6). "Выходи из среды его, народ Мой, и спасайте каждый душу свою от пламенного гнева Господа" (Иер. 51,45). И этот призыв отозвался эхом в Новом Завете. Павел пишет коринфянам: "Не преклоняйтесь под чужое ярмо с неверными. Ибо какое общение праведности с беззаконием? Что общего у света с тьмою? Какое согласие между Христом и Велиаром?" (2 Кор. 6,14.15). "Не делайся участниками в чужих грехах; храни себя чистым" (1 Тим. 5,22).

Суит справедливо указывает на то, что этот призыв не обязательно требует выхода в определенный момент. Он предполагает "некоторую отчужденность духа, которую нужно сохранить и в гуще мирского движения". Этот призыв подчеркивает принципиальную отчужденность христианина от окружающего мира. Христианин чаще всего характеризуется в Новом Завете греческим словом хагиос, в основе которого лежит значение отличный от. Христиане должны не сообразовываться с миром, а преобразовываться (Рим. 12,2). Христианство - это не отход от мира. Это - иная жизнь внутри этого мира.

6-8

Гибель гордыни (Отк. 18,6-8)

В этом отрывке говорится о наказании. Но распоряжение воздать, отомстить Риму вовсе не есть указание о мести людям - это распоряжение ангелу, орудию Божественного правосудия. Возмездие - это прерогатива Бога, и только Бога. Мы должны запомнить отсюда две истины.

1. В жизни существует закон, по которому человек должен пожать то, что он посеял. Даже в Нагорной Проповеди есть слова об этом законе: "Каким судом судите, таким будете судимы" (Мат. 7,2). Воздаяние вдвое в наказании или в вознаграждение исходит из того, что по иудейскому закону причинивший вред или ущерб часто должен был возместить его вдвое (Исх. 22,4.7.9). "Дочь Вавилона, опустошительница!" - говорит псалмопевец, - "блажен, кто воздаст тебе за то, что ты сделала нам!" (Пс. 136,8). "Воздайте ему по делам его, - говорит Иеремия о Вавилоне, - как он поступал, так поступите и вы с ним, ибо он вознесся против Господа, против Святого Израилева" (Иер. 50,29). Никуда не деться от факта, что за грехом следует наказание, особенно если этот грех связан с жестоким обращением с собратьями.

Здесь мы встречаемся с истиной, что гордыня однажды будет унижена. Гордыня была высшим грехом Рима. Иоанн говорит языком Ветхого Завета. Он воспроизводит древнее суждение о Вавилоне.

"И ты говорила: "вечно буду госпожою", а не представляла того в уме твоем, не помышляла, что будет после. Но ныне выслушай это, изнеженная, живущая беспечно, говорящая в сердце своем: "я, и другой подобной мне нет; не буду сидеть вдовою, и не буду знать потери детей". Но внезапно, в один день придет к тебе то и другое - потеря детей и вдовство; в полной мере придут они на тебя, несмотря на множество чародейств твоих и на великую силу волшебств твоих" (Ис. 47,7-9).

Ничто не осуждается так, как гордыня. Пророк Исаия говорит мрачно: "За то, что дочери Сиона надменны, и ходят подняв шею и обольщая взорами, и выступают величавою поступью, и гремят цепочками на ногах, оголит Господь темя дочерей Сиона" (Ис. 3,16.17). Город Тир осужден за то, что он сказал: "Я - совершенство красоты" (Иез. 27,3).

Есть такой грех, который греки называли хубрис; это то высокомерие, которое побуждает человека полагать, что Бог ему вовсе не нужен. Наказание за этот грех - абсолютное унижение.

9-10

Плач царей (Отк. 18,9-10)

Остальная часть главы - погребальные плачи по Риму: плач царей (18,9.10), плач купцов (18,11-16) и плач моряков (18,17-19). Мы вновь и вновь слышим о величии, богатстве и распутной роскоши Рима.

Можно спросить, справедливы ли обвинения Иоанна, или он просто фанатик, кричащий о Судном дне и гибели без веских на то оснований. Если кого-нибудь интересуют описания роскоши и распутства Рима, пусть почитает книги "Римское общество от Нерона до Марка Аврелия" Самюэля Дилла, "Жизнь и обычаи Рима" Людвига Фридлендера, или в особенности "Сатиры" Ювенала, "Жизнь кесарей" Светония, или работы историка Тацита. Все они сами были римлянами и их тоже ужасало то, о чем они писали. Эти книги показывают, что Иоанн ничего не преувеличивал.

В Талмуде есть пословица, что на землю пришло десять мер богатства и девять мер из этих десяти получил Рим, а весь остальной мир - только одну. Один ученый сказал, что в сравнении с древними Римлянами современные люди - дети в вопросах наслаждения.

В древнем мире существовало своего рода отчаянное состязание в хвастовстве. О Калигуле говорили, что "он больше всего хотел узнать, что же люди считают за невозможное"; а о Нероне говорили, что "желание невероятного" было главной его особенностью. Дилл говорит: "Сенатор, плативший слишком низкую арендную плату за квартиру, или ехавший по Аппиевой или Фламиниевой дороге на слишком маленькой упряжке был уже отмечен молвою и терял свое положение".

В первом веке весь мир вливал свои богатства в лоно Рима. Дилл говорит об этом так: "Долгий мир, безопасность морского судоходства и свобода торговли сделали Рим складом изысканных изделий и деликатесов со всех стран, от Британского канала до Ганга". Историк Плиний говорит нам о трапезе, каждое блюдо которого происходило из иной страны: одно из Индии, другое из Египта, из Киринеи, с острова Крита, и так далее. Поэт-сатирик Ювенал говорит о морях, населенных большими барками и большими судами, которые страсть к наживе влечет во все страны. У знаменитого греческого оратора Аристида есть такой красочный отрывок, где показано, как товары текли в Рим. "Товары привозятся из всех стран и морей, все, что приносит каждое время года и производит каждая страна, река и озеро, ремесло и искусство греков и варваров, так что, если бы кто-нибудь захотел увидеть все эти вещи, он должен был либо посетить весь обитаемый мир, или посетить Рим. Столь много больших кораблей прибывают в порт Рима со всего мира каждый час, в каждое время года, что Рим похож на торговое представительство всего мира, потому что можно увидеть такие большие грузы из Индии или, если вам угодно, из благословенной Аравии, что вы подумаете, что деревья там ободраны совершенно; одежда из Вавилона, украшения из варварских стран - все течет в Рим; товары, грузы, продукты земли, рудников, произведения, буквально всех видов ремесла и искусства, которые существуют или существовали; все, что рождается и все, что растет. Если вы чего-то не можете увидеть в Риме, то эта вещь не существует и никогда не существовала".

У людей были колоссальные суммы денег и они расходовали колоссальные суммы денег. Один из вольноотпущенников Нерона мог посчитать бедняком человека, имевшего состояние стоимостью в 650 миллионов сестерциев (4 сестерция равны 1 динарию, а 1 динарий - дневное жалованье солдата или дневной заработок поденного работника). Один римлянин промотал состояние в 100 миллионов систерциев, а когда у него осталось 10 миллионов, покончил жизнь самоубийством, потому что не мог жить на такую мелочь. Император Калигула истратил в один день 10 миллионов сестерциев, а меньше чем за один год израсходовал 2 700 000 000 сестерциев. Император Нерон для денег и богатств единственным применением считал мотовство. Так, на одном пире только розы из Египта стоили около 4 000 000 сестерциев.

Дадим слово римскому историку Светонию Транквиллу, не забывая при этом, что это был не христианский проповедник, а языческий историк. Он пишет об императоре Калигуле: "В роскоши он превзошел своими тратами самых безудержных расточителей. Он выдумал неслыханное омовение, диковинные яства и пиры; купался в благовонных маслах, горячих и холодных, пил драгоценные жемчужины, растворенные в уксусе, сотрапезникам раздавал хлеб и закуски на чистом золоте". Он даже построил галеры, кормы которых были украшены жемчугом. Об императоре Нероне Светоний рассказывает, что он заставлял людей устраивать для него пиры стоимостью в 2 миллиона. "Ни одного платья он не надевал дважды... Рыбу ловил позолоченной сетью из пурпурных и красных веревок. А путешествовал не меньше, чем с тысячей повозок, и у мулов были серебряные подковы".

Питье жемчужин, растворенных в уксусе, было в большой моде. Говорят, что египетская царица Клеопатра растворила в вине и выпила жемчужину стоимостью около десяти миллионов сестерциев. Валерий Максим подал на одном пире каждому гостю по жемчужине к вину, а сам проглотил растворенную в вине жемчужину из серьги стоимостью, по словам Горация, в один миллион.

Это был век необычайного обжорства. На обедах гостям подавали блюда из павлиньих мозгов и соловьиных язычков. Император Вителий, пробывший у власти менее года, умудрился израсходовать 900 миллионов сестерций на еду. Светоний так описывает любимое блюдо: "Здесь были смешаны печень рыбы скар, фазаньи и павлиньи мозги, языки фламинго, молоки мурен, за которыми он рассылал корабли и корабельщиков от Парфии до Испанского пролива". Петроний так описывает пир у Тримальхиона: "Одно блюдо было выполнено как двенадцать знаков зодиака... Вслед за этим было внесено огромное блюдо, на котором лежал изрядной величины вепрь (кабан), с шапкой на голове, державший в зубах две корзиночки из пальмовых веток, одну с сирийскими, другую с фиванскими финиками. Огромный бородач, вытащив охотничий нож, с силой ударил вепря в бок и из разреза вылетела стая дроздов, которые были скоро пойманы в сети, когда они летали по триклинию. К концу обеда гости были удивлены странными звуками, шедшими с потолка, и покачиванием всей комнаты. Когда же они подняли глаза, потолок раскрылся и спустился большой круглый поднос с фигурой Приапа, несущего всевозможные сладости и фрукты".

В эпоху, когда Иоанн писал Откровение, Рим был охвачен своеобразным безумством невероятной экстравагантности, такого больше в истории не было.

11-17

Плач купцов (1) (Отк. 18,11-17а)

Плач царей и купцов надо читать параллельно с плачем по Тиру в Иез. 26-27, потому что у них много общего.

Плач купцов пронизан чистым эгоизмом; они плачут лишь о том, что исчез рынок, который давал им столько прибыли. Примечательно, что и цари и купцы стоят и наблюдают издали. В минуту его гибели они не протягивают Риму руку помощи; их никогда не связывало с ним чувство любви; их связывали с ним лишь роскошь и торговля.

Если внимательно присмотреться к предметам торговли, которые доставлялись в Рим, мы узнаем еще больше о его роскоши.

В эпоху, когда писал Иоанн, в Риме была мода на серебряную посуду. Серебро большей частью приходило из Карфагена в Северной Африке и из Испании, где в рудниках работало 40.000 человек. Блюда, чаши, кубки, кувшины, вазы для фруктов, статуэтки, целые столовые сервизы изготовлялись из массивного серебра. Лициний Красе велел изготовить блюда стоимостью в 6 500 сестерциев за фунт серебра. Даже полководец Помпеи Павлиний возил с собой столовое серебро весом в пять тонн, из которого большую часть захватили германцы в качестве военных трофеев. Римский историк Плиний рассказывает, что женщины хотели купаться только в серебряных ваннах; у воинов были мечи с серебряными эфесами и ножны с серебряными цепочками; даже у бедных женщин были серебряные браслеты на ногах, и даже у рабов были серебряные зеркала. Во время Сатурналий - праздник, совпадавший с Рождеством Христовым, - делались подарки; это часто были серебряные ложечки и тому подобное, и чем богаче был дарящий, тем шикарнее подарок. Рим был городом серебра.

Этот век страстно любил драгоценные камни и жемчуг. Драгоценные камни попали на запад в основном через завоевания Александра Великого. Плиний говорил, что очарование драгоценного камня заключается в том, что в таком маленьком предмете проявляется величественная мощь природы. Из драгоценных камней на первом месте стояли бриллианты; на втором - изумруды, - в основном из Испании; далее шли бериллы и опалы, служившие для женских украшений; на четвертом - сардоникс, использовавшийся для перстней.

У древних были странные верования, будто драгоценные камни обладают лечебными свойствами. Считалось, что от пьянства излечивает аметист; он винно-красный по цвету, а слово аметист является сочетанием а, что значит не и метускейн - опьянять. Считалось, что яшма - кровавый камень, - излечивает кровотечение; зеленая яшма - от бесплодия; алмаз использовали как противоядие и для излечения бредового состояния; янтарь носили на шее в виде ожерелья как средство от лихорадки и других болезней.

Но больше всего римляне любили жемчуг. Как мы уже видели, его пили, растворив в вине. Некий Струма Ноний имел кольцо с опалом величиной с лесной орех, стоимостью 2.760.000 сестерциев, но он был ничто в сравнении с жемчужиной, которую Юлий Цезарь подарил Сервилии; она стоила шесть миллионов сестерциев. Плиний сообщает, что видел однажды Лолию Павлину, третью жену императора Калигулы, на которой было украшение из жемчуга и изумрудов, покрывавшее голову, волосы, уши, шею и пальцы, стоимостью около сорока миллионов сестерциев.

Плач купцов (2) (Отк. 18,11-17а (продолжение))

Тонкая ткань, виссон, шла в основном из Египта. Это было одеяние царей и священников. Эти ткани были очень дороги; одежда священника могла стоить от 5000 до 6500 сестерциев.

Порфира шла, в основном, из Финикии. Может быть, даже слово Финикия происходит от фойнос, что значит кроваво-красный, и возможно, что финикийцы были известны как "пурпурные люди", потому что они занимались пурпуром и торговали им. Древний пурпур был более густого красного цвета, чем нынешний. Это был королевский цвет и одеяние богатых. Пурпурную краску получали из морских моллюсков мурекс. Из одного моллюска можно было получить лишь одну каплю пурпурной краски; а скорлупку нужно было открыть сразу после гибели моллюска, потому что пурпур содержится в маленькой железе, которая высыхает тотчас после гибели животного. Один фунт дважды окрашенной пурпурного цвета шерсти стоил почти 6500 сестерциев, а короткое пальто такого цвета - более 13000. Согласно Плинию, в это время в Риме была "безумная страсть к пурпурному цвету".

В наше время шелк - нормальное явление, а в Риме в эпоху Откровения ему в буквальном смысле не было цены, потому что его нужно было привезти из отдаленного Китая. Он был так дорог, что за фунт шелка платили фунт золота. При императоре Тиберии был издан закон, запрещавший употребление сосудов из массивного золота для сервировки пищи и, с другой стороны направленный "против мужей, позорящих себя шелковыми одеяниями" (Тацит: "Анналы", 2,23).

Багряница, как и пурпур, пользовалась большим спросом. Говоря об этих тканях, нельзя забывать, что другим увлечением римлян в то время были вавилонские покрывала для трапезных возлежаний. Такие покрывала часто стоили до миллиона сестерций, а у императора Нерона каждое такое покрывало стоило около пяти миллионов.

В этом отрывке упомянута одна очень интересная древесина - благовонное дерево, туя артикулата. Оно происходит из Северной Африки, из района Атласских гор, имеет приятный запах и красивую слоистую древесину. Особенно использовали ее для изготовления столов, но в виду того, что крупные деревья, из которых можно изготовить крышку стол встречаются редко, такие столы могли стоить от полмиллиона до двух миллионов сестерциев. Сообщают, что у Сенека, премьер-министра Нерона, было триста таких столов из благовонного дерева на мраморных ножках.

Слоновую кость широко использовали для украшений, особенно люди, любившие блеснуть. Ее употребляли для статуэток, рукояток мечей, инкрустации мебели, дверей и даже для домашней мебели. Ювенал говорит о богатом человеке: "Нынче богатый человек не получает наслаждения от своего обеда - его рыба тюрбо и его оленина не имеют никакого вкуса, его мази и его розы кажется издают гнилой запах, - если широкие плиты его обеденного стола не покоятся на неистовом, с разинутой пастью леопарде из слоновой кости".

Статуэтки из коринфской бронзы или меди славились во всем мире и были сказочно дороги. Железо шло с Черного моря и из Испании. Мрамор уже давно использовался в Вавилоне для строительства, но не в Риме. А император Август мог похвастаться, что он пришел в Рим кирпичный, а покинул Рим мраморный. В конце концов было даже создано ведомство ратио марморум, в задачу которого входило искать по всему миру прекрасный мрамор для украшения римских зданий.

Корица была предметом роскоши; ее привозили из Индии и с острова Занзибар, в Риме один фунт корицы стоил до 8 000 сестерциев.

В Ветхом Завете фимиам употреблялся исключительно в религиозных целях, как сопутствующее жертвоприношениям в храме. Согласно Исх. 30,34-З6 фимиам в храме приготовляли из душистых смол и бальзамов: стакти, ониха, халвана душистого и чистого ливана. Согласно Талмуду для приготовления фимиама использовались следующие составные части: мирра, кассия, нард, шафран, мускат и корица. В Риме фимиам употребляли для приветствия гостей и для освежения помещения после еды.

Вино в древности пили все, но пьянство считалось позором. Вино сильно разбавляли: на две части вина - пять частей воды. Винные ягоды давили и получали сок. Часть сока пили сразу, как неперебродивший напиток. Часть переваривали в желе, а желе использовали для того, чтобы придать консистенцию и вкус плохим винам. Остальное разливали в большие кувшины, давали ему перебродить в течение девяти дней и закрывали; открывали кувшины один раз в месяц, чтобы проверить качество и процесс созревания вина. Даже у рабов было достаточно вина; оно составляло часть дневного рациона, потому что оно было очень дешевым.

Мирра - это ароматическая смола, получаемая подсечкой коры кустарника, растущего в Йемене и Северной Африке. Использовался в медицине как вяжущее, стимулирующее и антисептическое средство, а также для бальзамирования тел. Женщины использовали ее как духи и болеутоляющее средство.

Ладан - это ароматическая смола, получаемая подсечкой коры ладанного дерева. Смола стекает, как березовый сок, из разреза, похожая на молоко. Через 10-12 недель она сворачивается в комочки, и в таком виде продавалась. Ее использовали как духи для тела, чтобы придать сладость и букет вину, для масла в лампах и для фимиама при жертвоприношениях.

Упомянутые здесь колесницы - в греческом это реде, - вовсе не беговые и не боевые колесницы. Это четырехколесные личные коляски; римские аристократы часто отделывали их серебром.

Перечень заканчивается телами и душами человеческими. В греческом тексте употреблено слово сома, тело. Рынки рабов назывались соматемпорос, что в буквальном переводе значит место, где продаются тела. Идея заключается в том, что раб с душою и телом продается в собственность хозяину.

Трудно себе даже представить, насколько римская цивилизация была основана на рабстве. В империи было около 60 миллионов рабов. У одного человека вполне могло быть 400 рабов. "Используй своих рабов как свои члены, - говорит один римский писатель, - каждого по своему назначению". Конечно, были рабы, выполнявшие ручную работу, и для каждого вида работы были свои рабы. Мы встречаем факельщиков, фонарщиков, сопровождающих на улице, смотрителей за дорожной и выходной одеждой. Рабы были секретарями, чтецами; были даже рабы, проводившие необходимую исследовательскую работу для человека, писавшего книгу или трактат. Были даже рабы, думавшие за человека. Были рабы, которых называли номенклаторес, которые должны были напоминать хозяину имена его клиентов и подчиненных! "Мы помним с помощью других", говорит один римский писатель.

Были даже рабы, на которых лежала обязанность напоминать человеку, что ему пора кушать или спать! "Люди были столь утомлены, что уже не знали, что они голодны!" Были рабы, шедшие впереди хозяина и отвечавшие на приветствия его друзей, которым хозяин не мог ответить из-за усталости или чувства презрения. Один невежда, неспособный выучить или запомнить что-нибудь, завел себе группу рабов. Один запомнил всего Гомера, другой Геспода, остальные запомнили лирических поэтов. Они должны были стоять за ним во время обеда и подсказывать уместные к случаю цитаты. За каждого из рабов он заплатил по 130 000 сестерциев. Некоторые из рабов были прекрасные юноши, "цветы Азии", которые просто стояли в столовой во время обедов, чтобы услаждать глаз присутствующих. Другие были виночерпиями. Иные были александрийцы, умевшие бойко, развязно, а даже и непристойно остроумничать и отвечать. Гости часто предпочитали вытирать свои грязные руки о волосы рабов. Были рабы-уродцы: карлики, великаны, дураки, гермафродиты. Были даже рынки уродцев - "людей без стопы, с короткими руками, с тремя глазами, остроконечными головами". Иногда карликов создавали искусственно, на продажу. Это печальная картина, когда людей используют душой и телом для услужения другим и для их развлечений.

Вот об этом мире и плакали купцы; они оплакивали потерянные рынки и потерянные деньги. Вот тот Рим, которому Иоанн грозил концом; и он был прав, потому что общество, основанное на роскоши, экстравагантности, распутстве, гордыне, черствости к человеческой жизни и личности, обязательно осуждено на гибель, даже с человеческой точки зрения.

Комментарий ко второй половине стиха 17 смотрите в следующем разделе.

18-19

Плач корабельщиков (Отк. 18,17б-19)

Сперва Рим оплакивали цари, потом купцы, а теперь его оплакивают моряки. Эту картину Иоанн взял из видения пророка Иезекииля падения Тира, которым навеяна большая часть этой главы. "От вопля кормчих твоих содрогнутся окрестности. И с кораблей своих сойдут все гребцы, корабельщики, все кормчие моря и станут на землю; и зарыдают о тебе громким голосом и горько застенают, посыпавши пеплом головы свои, и валяясь во прахе" Иез. 27,28-30.

Рим, правда, не лежал на берегу моря, но портом ему служила Остия и, как мы видели, все товары мира текли в порт Рима.

Неудивительно поэтому, что корабельщики и моряки плачут, ведь пропала вся торговля, которая приносила столько богатства.

В этих плачах есть что-то жалкое. Все они плачут не о Риме, а о себе. Таков уж закон жизни, что человек, создающий все свое счастье только на материальном благосостоянии, упускает самое важное - любовь и дружбу с собратьями.

20

Радость среди плача (Отк. 18,20)

Среди всех плачей раздается радостный голос - голос тех, кто рад видеть месть Бога Своим врагам и их гонителям.

Эту ноту мы встретим в Писании не один раз. "Веселитесь, язычники, с народом Его: ибо Он отметит за кровь рабов Своих, и воздаст мщение врагам Своим, и очистит землю Свою и народ Свой" (Втор. 32,43). Иеремия говорит о гибели древнего Вавилона: "И восторжествуют над Вавилоном небо и земля и все, что на них; ибо от севера придут к нему опустошители, говорит Господь" (Игр. 51,48).

Здесь мы весьма далеки от того, чтобы молиться о тех, которые жестоко пользуются нами. Однако о двух вещах нам следует помнить. Что бы ни испытывали по отношению к этому голосу о воздаянии, это тем не менее голос веры. Эти мужи хранят Уверенность, что никто из находящихся на стороне Божьей в конечном итоге не окажется на проигравшей стороне.

Во-вторых, в этом, можно сказать, нет чувства личной обиды. Люди, которые должны погибнуть, это скорее враги Божий, нежели личные враги.

И, тем не менее, это не самое лучшее из того, чему учил Иисус. Когда Аврааму Линкольну, президенту США в 1861-1865 гг., сказали, что он слишком терпим к своим противникам, и что он должен уничтожить своих врагов, он ответил: "Разве я не уничтожаю своих врагов, когда делаю их моими друзьями?" Настоящий христианин должен стремиться уничтожить враждебность не силой, а властью той любви, которая одержала победу на Кресте.

21-24

Окончательное разрушение (Отк. 18,21-24)

Эта картина окончательного разрушения Рима.

Оно начинается символическим актом. Один сильный ангел берет большой камень, подобный большому жернову, и повергает в море, которое и смыкает над ним свои воды, как будто его никогда и не было.

Так будет уничтожен Рим. Эту картину Иоанн взял из описания разрушения древнего Вавилона. До Иеремии доходят слова Бога: "И когда окончишь чтение сей книги, привяжи к ней камень и брось ее в средину Евфрата, и скажи: "так погрузится Вавилон, и не восстанет от того бедствия, которое Я наведу на него" (Иер. 51,63.64). Позже греческий географ Страбон скажет, что древний Вавилон настолько разрушен, что никто никогда не посмеет сказать, что пустыня эта была когда-то большим городом.

И уже никогда больше не будет слышно там веселья. В пророчестве Иезекииля о гибели Тира читаем: "И прекращу шум песней твоих, и шум цитр твоих уже не будет слышен (Иез. 26,13). На гуслях и свирелях играли по радостным случаям; на флейтах - на праздниках и на похоронах; трубы звучали на спортивных играх и на концертах, а теперь вся музыка умолкнет навсегда.

И не будет там уже больше никогда художника или ремесленника.

Не будет слышно звука жилого дома. Зерно мололи дома женщины двумя большими круглыми жерновами, один над другим. Зерно засыпали в отверстие в верхнем жернове, оно размалывалось между двумя жерновами и мука выходила через нижний жернов. Скрип жерновов, который можно было слышать каждый день в каждом доме, уже больше никогда не будет слышен.

И свет светильника не будет больше виден ни на улицах, ни в домах.

Уже не будет больше радостного свадебного шума, потому что умрет даже любовь. Такая же картина есть и у Иеремии: "И прекращу у них голос радости и голос веселия, голос жениха и голос невесты, звук жерновов и свет светильника" (Иер. 25,10; ср. 7,34; 16,9).

Рим станет ужасным и немым запустением.

Это наказание имеет свои причины. Рим поклонялся богатству и роскоши, жил распутно и находил удовольствие лишь в материальных вещах.

Он своими чарами совращал людей и вводил их в заблуждение. Пророк Наум назвал Ниневию "приятной наружности, искусной в чародеянии" (Наум. 3,4). Рим заигрывал с пороком, чтобы сделать порочным весь мир.

Он повинен в смерти. "Горе городу кровей!" сказал Иезекииль о Тире (Иез. 24,6). В Риме погибали мученики и из Рима шли гонения по всей земле.

Прежде чем перейти к детальному изучению последних четырех глав Откровения, лучше сперва изложить в общем весь ход событий.

Все начинается с всеобщей радости в связи с уничтожением Вавилона, мощи Рима (19,1-10). Далее следует описание появления белого коня с сидящим на нем Верным и Истинным (19,11-18). Далее идет описание сборища враждебных сил против победоносного Христа (19,19); затем - разгром враждебных сил, ниспровержение зверя и лжепророка в огненное озеро и уничтожение остальных (19,20.21).

Глава 20 начинается с того, что сатана скован и сброшен на тысячу лет в бездну (20,1-3). За этим следует воскресение мучеников, чтобы царствовать с Христом тысячу лет, хотя остальные мертвые еще не воскрешены (20,4-6). По истечении тысячи лет сатана снова на короткое время освобожден; происходит последняя решающая битва с врагами Христовыми, которые уничтожены огнем, павшим с неба, а сатана брошен навечно в озеро огненное и серное (20,7-10). За этим следует воскресение всех мертвых и суд (20,11-14) и, наконец, описание нового неба и новой земли, которые займут место прежних, миновавших (21,1; 22,5).