Главная »
Содержание »

Еллины против иудеев

Начнем с того, что тексты Евангелий содержат обвинения в распятии Христа иудеями. При этом, правда, приходится иметь в виду, что наиболее древние рукописные формы дошедших до нас списков восходят лишь к концу IV и началу V веков и отстоят на значительном расстоянии от исходных ва- риантов. До канонизации Нового Завета каждая община имела свое Еванге- лие. Христианские переписчики без особых угрызений совести, но с горячей верой перекраивали тексты, давая пищу своей фантазии и своим критикам и, в частности, злейшему врагу христианства, острослову Цельсу. Трудно ска- зать, что было в исходных списках. Посмотрим лучше, как звучат обвинения евреев в канонических Евангелиях. По Марку и Матфею, первосвященники и старейшины возбуждают народ (Мк. 15: 11, Мф. 27: 20), а возбужденный ими народ (в текстах "они", у Луки "весь народ") кричит: "распни" (Мк. 15: 13, 14, Мф. 27: 23, Лк. 23: 18, 21). По Иоанну, требуют у Пилата и добиваются распятия первосвященники и служители (Ин. 19: 6). Матфей еще усиливает вину иудеев, т. к. "весь на- род сказал: кровь Его на нас и на наших детях" (27: 25). Впервые обвиня- ет собственный народ Апостол Петр, а затем извиняет его, ибо "вы, как и начальники ваши, сделали это по неведению; Бог же, как предвозвестил ус- тами всех Своих пророков пострадать Христу, так и исполнил" (Деян. 3: 13, 17, 18). Евангелист Лука сближает в этом вопросе взгляды Петра и Павла. Павел в своей проповеди в синагоге города Антиохии говорит: "Ибо жители Иерусалима и начальники их, не узнавши Его и осудивши, исполнили слова пророческие, читаемые каждую субботу, и, не нашедши в Нем никакой вины, достойной смерти, просили Пилата убить Его" (Деян. 13: 27, 28). В "Откровении Иоанна Богослова" глобальная вина за все несчастья мира вме- няется без всяких оговорок "зверю" - Римской Империи. О суде над Иисусом написаны горы книг, а роли всех участников процес- са освящены каноном, допускающим, впрочем, различные толкования и раз- личную расстановку акцентов. Отметим в этом деле огромное значение иу- дейской теократии, опасающейся смут и конфликтов с римлянами и готовой пресечь любые выступления ради сохранения статус-кво. Влияние первосвя- щенников и служителей Храма на невежественную толпу в древнем Иерусалиме было не меньше, чем, например, влияние радио и газет в СССР в годы крас- ного террора, когда разъяренные массы трудящихся, подогретые прессой, единодушно требовали смерти "врагов народа".

Само слово "иудеи" в Евангелиях часто имеет смысл, враждебный Иисусу. Возможно, что такой смысл придавался уже Апостолами и их учениками, а впоследствии он был еще усилен греческими переписчиками Нового Завета. Следует помнить при этом, что из двенадцати учеников Иисуса только Иуда Искариот был родом из Иудеи, тогда как все остальные Апостолы были гали- леянами. Между Иудеей и Галилеей находилась полуязыческая Самария, т. е. Галилея была "глухой" провинцией по отношению к эпицентру веры. Извест- но, как высокомерно относились жители Иудеи к самаритянам и галилеянам. Аналогом таких отношений в русской истории могут служить, разумеется приближенно, отношения между москвичами и новгородцами, или между моск- вичами и псковичами в эпоху Ивана Грозного, да и в наше время. Большой любви между ними, как известно, не было. Провинциалы-галилеяне Матфей и Иоанн и их окружение, участвующее в составлении текстов, хотя и были ев- реями, не могли не испытывать отчуждения по отношению к жителям столицы, к тому же замешанным в казни любимого Учителя. Такая же психологическая дистанция отделяла от Иерусалима Евангелиста Марка, и еще большая - Лу- ку. Для евреев-христиан диаспоры и обращенных язычников, вообще, вся Иу- дея, в которой случилась казнь Христа, была очень и очень отдаленной, скрытой в тумане и легендарной страной. И если в ней, т. е. в этой стра- не, что-то происходило, то жители, например, далекой Антиохии или еще более далекого Рима, не вдаваясь в детали, говорили: "вот иудеи сделали то-то и то-то". В смысле точности определений это все равно, как если бы где-нибудь в Италии сказали: "Вот русские сослали на каторгу Достоевско- го", или: "Русские казнили декабристов". Другими словами легендарное со- бытие в далекой стране всегда рисуется крупными мазками и расплывчатыми красками. Несомненным же историческим фактом является то, что Иерусалимский Храм всегда был окружен ядром преданных Закону иудеев, которыми умела манипулировать священническая каста. В деле Иисуса смешались религиозные и политические мотивы, причем последние, очевидно, главенствовали. На совете первосвященников говорилось: "Если оставим Его так, то все уверу- ют в Него, и придут римляне и овладеют и местом нашим и народом. ...луч- ше нам, чтобы один человек умер за людей, нежели чтобы весь народ погиб" (Ин. 11: 48, 50). Классическое политическое решение проблемы! За религи- озное преступление - объявление себя Сыном Божиим - Иисус был бы по иу- дейской традиции и после утверждения приговора синедриона Понтием Пила- том побит камнями. Распятие означало политическое преступление - мятеж, призыв к неуплате податей, заговор или оскорбление императора. В данном случае преступлением считалось объявление Иисуса царем иудейским. Главный персонаж судебного процесса - судья, он же римский прокуратор Понтий Пилат, наделенный правом высшей юрисдикции и убежденный в неви- новности Иисуса, хочет отпустить Его, но под давлением еврейской толпы сначала бичует, а затем предает распятию, умывая при этом неожиданно по-еврейскому обычаю руки, т. е. снимая с себя этот грех. Такова еван- гельская трактовка события, послужившего точкой разветвления двух рели- гий. Большинство людей не задумывается над тем, что произошло бы, если бы казнь не состоялась. Сумел бы Иисус завершить свою миссию на земле? Прекратилась ли бы кровавая вакханалия и состоялось ли бы идеальное Братство людей? По-человечески проще решается частный вопрос о том, кто же виноват в казни Христа? Евангелия дали направление поискам. Даже, ес- ли бы процесс суда протоколировался и на нем присутствовали бы ученики Иисуса, то и тогда народная вера и фантазия существенно дополнили бы Евангелия.

В разгар антииудейских настроений рождается целый цикл апокрифов о благородном Пилате и его жене Прокуле, тайной последовательнице Иисуса. В одном апокрифе анонимного автора Тиберий, узнав о казни Иисуса, впада- ет в ярость и карает смертью самого Пилата. В другом апокрифе император Тиберий, исцеленный христианкой Вероникой, принимает христианство. В "Апологии" Св. Иустина упоминаются отчеты Пилата Тиберию о деле Иисуса, признанные учеными поддельными. Таковы же и апокрифические "Деяния Пила- та", составляющие первую часть Евангелия Никодима. Ни одному из римских администраторов не выпадала такая историческая слава, как Пилату, сделавшему все, что в силах человеческих, для спасе- ния Христа. В христианском сознании этот жестокий правитель Иудеи был полностью реабилитирован и обелен. И все же римская церковь поступила мудро и не причислила его к лику святых. А вот в святцах коптской церкви день 25 июля значится днем святого Понтия Пилата и святой Прокулы. Апокрифы являются не только религиозным,но и художественным видением событий, поэтому не будет большим грехом вспомнить здесь чисто художест- венное произведение Анатоля Франса - "Прокуратор Иудеи". В этой новелле отставной прокуратор Пилат, находясь на "заслуженном отдыхе" и вспоминая свои подвиги на Востоке и, в частности, красотку Магдалину, на вопрос соратника: "Помнишь ли ты Иисуса Назареянина?" - равнодушно отвечает: "Не припоминаю". Реконструкция далекого события в психологической трак- товке Франса ближе всего к истине. История свидетельствует, что смерть любого крупного реформатора рели- гии - еретика - есть почти неизбежный политический акт. Более того, смерть хороша для тех, кто работает для будущего. Уцелей Иисус в те дни в той злополучной Иудее, кто знает, состоялось ли бы христианство как мировая религия? Скорее всего его бы ждала судьба многих иудействующих сект, бесследно исчезнувших в водоворотах истории.

Сосуществование иудаизма и христианства в одной религиозной нише про- должалось до конца I века, а к концу II века отношения между религиями уже приобрели непримиримый враждебный характер. Если бы мирная маленькая община галилейских идеалистов вместе с Иисусом перенеслась бы на полтора столетия вперед, то их удивленному взору предстала бы картина яростной борьбы в духовной сфере одинаково преследуемых римлянами иудеев и хрис- тиан. Иудаизм и христианство были двумя единственными религиями, с кото- рыми в I веке воевала Римская Империя. Во времена Апостолов еще не было законов, запрещающих монотеистические религии, хотя они и находились под надзором государства. Римские цезари время от времени в соответствии со своими вкусами и наклонностями выгоняли на арены цирков толпы мучеников - иудеев и христиан, но это еще не носило характера непреложного закона. Начиная с императора Траяна, Империя систематически преследует как иуда- изм, так и христианство, которые она уже научилась отличать друг от дру- га. Согласно церковной историографии число гонений, видимо, по аналогии с казнями египетскими, принято считать равным десяти. Очень приблизи- тельно гонения можно приписать десяти императорам:

Нерону, положившему начало гонениям в 64 г.,
Домициану (81 - 96 гг.),
Траяну (98 - 117 гг.),
Марку Аврелию (161 - 180 гг.),
Септимию Северу (эдикт 202 г.),
Максимину Фракийцу (235 - 238 гг.),
Децию (эдикт 250 г.),
Валериану (эдикты 257, 258 гг.),
Аврелиану (275 г.) и
Диоклетиану (эдикты 303 г. и весны 304 г.).

Случаи гонений имели место и при других императорах. Иудеев и христиан преследуют за враждебность другим религиям и отри- цание государства. Свое убеждение, что иудаизм означает презрение к гражданским (римским) законам и полное равнодушие к преуспеянию госу- дарства, римляне перенесли и на христианство. Ко всем другим религиям Римская Империя,будучи светским образованием, относилась весьма терпимо. Христиане жили надеждами на близкий конец мира, скрытно желая гибели Им- перии. В этом отношении их взгляды полностью совпадают с мрачными проро- чествами иудеев в Апокалипсисах псевдо-Ездры, псевдо-Варуха, в Апокалип- сисе Иоанна, книгах Сивиллы и других произведениях, предсказывающих не- минуемую катастрофу. Богословы обеих религий, иудаизма и христианства, убеждены в необходимости борьбы с Империей, как развития борьбы между Богом и дьяволом. Гонения, которым не было видно конца, поддерживались не только римской властью, но и обществом. Об отношении римского общест- ва к христианам можно судить по трудам римских историков, писателей и философов, живших во II - III веках. Римские историки Корнелий Тацит (58-117 гг. н. э.) и Гай Светоний Транквилл (70 - 140 гг. н. э.) в своих работах уделили христианам по од- ному абзацу. Плиний Младший, будучи наместником в Вифании, в 112 г. ад- ресовал Траяну письмо о христианах его провинции, где испрашивал совета, как с ними поступать. В целом оценка секты христиан лаконичная и сдер- жанно-презрительная. Когда христианство стало значительным явлением в Империи, оно подверглось беспощадной критике римских философов Лукиана Самосатского (О смерти Перегрина), Цельса (Правдивое слово), Миниция Фе- ликса (Октавий), Гиерокла (Правдолюбивое Слово) и самого императора Юли- ана Отступника (Против христиан). Наибольшей остроты критика достигала в "Правдивом слове" Цельса (ок. 177 г.), произведении, сохранившемся бла- годаря Оригену и которому Ориген посвятил 8 книг, объединенных названием "Против Цельса".

По Цельсу, христиане представляют собой противозаконную организацию, учение их - варварское и к тому же не оригинальное. Иисус творил чудеса при помощи колдовства. Христиане веруют слепо, вопреки разуму. Иу- действо, из которого возникло христианство, отличается нетерпимостью, обособленностью от всех. Христианство имеет последователей лишь среди невежд. Далее Цельс опровергает христианство с иудейской точки зрения следующим образом. Иисус - не мессия, ибо он родился обычным путем, не обладает чертами бога и не совершил ничего божественного. Все пророчест- ва об Иисусе не имеют к нему никакого отношения. Приписываемые Иисусу чудеса, смерть и воскресение можно легко опровергнуть. Иисус сам в свой смертный час признал свое бессилие. С философской же точки зрения христианство откололось от иудаизма и продолжает дробиться на множество сект. Оно не содержит ничего нового и ищет адептов среди низших необразованных слоев общества. Проповедники христианства - обманщики. Учение о воплощении бессмыслица и противоречит идее Бога, которому не подобает облекаться в низменную плоть и сходить при этом на землю, т. к. земля не центр вселенной, а человек - не есть цель мироздания. Библия - собрание заимствованных и нелепых сказаний. Далее Цельс не спеша опровергает догматы христианства, которые к тому же заимствованы у платоников, митраистов и персидских магов. Космогония христиан полна противоречий и нелепостей. Пророчества Христа - фальсифи- кация. Учение о Страшном Суде и воскресении из мертвых - противоестест- венно, противоречит идее Бога и является превратным толкованием учения Платона. По Цельсу, следует с уважением относиться к официальному культу, который вполне может быть совмещен с христианством, а образован- ным христианам постараться найти общий язык с эллинизмом. Как видим, христианство и иудаизм столкнулись здесь с незаурядным противником. Во втором веке христианство еще не могло дать достойный ответ Цельсу. Это сделал в третьем веке Ориген (185 - 254 гг.). В правление императора Антонина Пия (138 - 161 гг.) гонения на иудеев начинают ослабевать, т. к. они, по мнению властей, перестают быть угро- зой Риму. Им вновь разрешают совершать обряд обрезания и некоторые дру- гие ритуалы. Гонения же на христиан усиливаются, и они живут в атмосфере постоянного страха, доносов и готовности к смерти. Таинственность богос- лужений, порожденная гонениями, вызывала дополнительные волны клеветы и наветов. Их ночные собрания, богослужебные слова о теле и крови Христо- вой, привычка верующих называть друг друга братьями и сестрами, священ- ные поцелуи, которыми они обменивались без различия пола - все это воз- буждало подозрения в магии, заговорах, кровосмешении, детоубийстве и другие неприятные толкования в умах людей, неспособных понять этот золо- той век христианской чистоты. К этому добавлялись обвинения в безбожии, т. к. христиане, подобно иудеям, с отвращением отворачивались от статуй богов. Образ врага общества, колдуна, заговорщика и безбожника со- путствовал теперь христианину более, чем иудею, делал его пугалом в гла- зах кровожадной черни. Презрение умирающих мучеников к городским подон- кам только подливало масла в огонь. Чернь больших городов была злейшим врагом христианских святых. Мученичество становится основой христианской апологетики и признаком истинности христианства. Мужество и презрение к смерти, проявляемые христианами, имели массовый характер и оказывали ог- ромное влияние на умы и чувства зрителей этих казней. Энтузиазм мучени- чества был в течение двух веков господствующим духом христианства. Исто- рия сохранила описания мученичеств христиан, не уступающих по силе духа маккавейским братьям.

Одним из самых известных мучеников-христиан Востока был Игнатий Бого- носец, глава Антиохийской церкви. Хронология его жизни, ареста и казни содержит много ошибок. Св. Иероним считает, что казнь Игнатия произошла на пятом году царствования Траяна. Евсевий Кесарийский - что в 8 или 10 году, т. е. в интервале 103 - 108 гг. н. э. Имя "Игнатий" было в упот- реблении у евреев Антиохии, хотя, возможно, он был и сирийцем. После од- ного из народных волнений Игнатий был арестован и отправлен в Рим для казни. Его имя пользовалось огромным уважением в Малой Азии и потому во время остановок арестанта окружали христиане местных церквей, ища его советов. Путешествие Игнатия превратилось в своего рода триумф и сопро- вождалось писанием посланий церквям Азии. Одно из них, адресованное ве- рующим Рима, в подражание Св. Павлу, поразило весь древний духовный мир. Его стиль отличает горячая вера и жажда смерти во имя Иисуса. Игнатий в глазах христиан стал учителем мученичества. В I - II веках языческие религии, сохраняя свою неглубокую мистичес- кую основу, в обрядовой части опустились до уровня дешевых театральных шоу, паясничания магов и были неспособны удовлетворять нравственные пот- ребности общества. Низы Рима - плебс, ремесленники, ветераны, вольноот- пущенники и рабы погружались в пучину неверия и покидали языческие хра- мы. Культы некогда популярных богов приходили в упадок, сопровождающий распад общества в целом. В Риме и других крупных городах общественная жизнь концентрировалась в амфитеатрах, в которых главным зрелищем были все те же кровавые гладиаторские бои, вызывавшие у многих отвращение и ужас. Нужда в монотеистической религии становилась все настоятельнее. Уверенность, присущая иудаизму и иудео-христианству, делала их привлека- тельными в этот век распадающихся верований. Иудейские, иудео-христианс- кие, а затем и христианские общины являлись островками спокойствия, ми- лосердия и надежды на общем фоне жестокости, вакханалий и порока. Жизнь в общинах требовала союза людей для взаимопомощи, нравственного утешения и отправления религиозных обрядов. Если у знатных патрициев ос- новные заботы лежали в русле высоких материй - честь фамилии, служба, соблюдение традиций, как и положено аристократам, то у маленьких людей все радости жизни и ее смысл были связаны с семьей и с религиозной общи- ной. В общине царило полное равенство. Здесь все были равны: и свободный гражданин, и вольноотпущенник, и раб - все дети Божии. Вне общины чело- век чувствовал себя беззащитным, в общине его ждала любовь и поддержка братьев по вере. В Риме общины иудейской и христианской направленности первое время существовали в форме "погребальных коллегий", официально разрешенных властями для организации взаимопомощи в деле похорон. Для обездоленных и нищих, откладывающих на свое погребение жалкие крохи, очень важно было сознавать, что их тела после смерти не будут выброшены на свалку, а их души продолжат жизнь в Царствии Иисуса. В связи с такой официальной направленностью "коллегий" первыми христианскими святилищами были гробницы мучеников. Римские законы ограничивали существование сою- зов на постоянной основе, допуская в принципе только две социальные группы - семью и государство. Против союзов были разработаны специальные ограничительные меры: требовалось испрашивать предварительное разрешение на собрание, ограничивалось число членов собрания, запрещалось иметь де- нежный фонд, председателя и т. п. Эти меры то ужесточались, то ослабева- ли, но никогда мелочная опека империи не исчезала совсем. То, что колле- гии выбирали старейшину - пресвитера и имели кассу взаимопомощи, в любой момент могло быть приравнено к оскорблению цезаря лицом, созвавшим соб- рание.

Первые иудео-христианские общины управлялись пресвитерами (греч. - старейшинами), поставленными еще Апостолами, а также Павлом, Варнавой и другими миссионерами. Со временем общины стали сами избирать пресвитеров для управления делами из числа наиболее авторитетных и нравственных ми- рян. Это и были первые священники. Задачами пресвитеров являлись, во-первых, достижение соглашений с римскими властями, во-вторых, органи- зация духовной и, в какой-то степени, материальной жизни верующих. Су- ществование общин на демократических принципах таило в себе опасность анархии, возникновения ересей и борьбы за первенство. Поэтому свободная церковь, как ее задумал Иисус и развивал Павел, вскоре оказалась анархи- ческой утопией. Через некоторое время пресвитеры и епископы (греч. - надзиратели, блюстители) стали полномочными выразителями воли верующих, избирая из своей среды одного главу городской или местной церкви - епис- копа, поглощающего права остальных пресвитеров. "Епископ должен быть не- порочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен (честен), стран- нолюбив, учителен, не пьяница, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, ми- ролюбив, не сребролюбив. Хорошо управляющий домом своим, детей содержа- щий в послушании со всякой честностью; ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией?" (1 Тим. 3: 2 - 5). Теперь таинство евхаристии совершается только епископом, как бы по- лучившим это право от Апостолов. Иудео-христианский историк Гегезипп, путешествующий по христианскому миру во второй половине II века, видел везде уже сложившуюся систему епископата. По одну сторону - пастыри, по другую - стадо. Состав епископата церкви Иерусалима, наследницей которой признает се- бя Римская церковь, был чисто еврейским. Это были родственники Иисуса. Первый иерусалимский епископ - Иаков Праведный, "Брат Господень", погиб мученической смертью в 62 г. н. э. в период смуты по приговору первосвя- щенника Аннания. Второй епископ Иерусалима Симеон I, сын Клеопы, дяди Иисуса, и, следовательно, двоюродный брат Господа, был распят после жес- токих пыток римским легатом в Иудее Тиберием Аттиком в царствование Тра- яна. Третий епископ - Иуда, внук Клеопы. Судьба его неизвестна. Четвер- тый епископ - Симеон II, по-видимому, также внук Клеопы, погиб мучени- ческой смертью при Траяне.

В I веке епископами Римской церкви (папами) были: Апостол Петр (каз- нен в 67 г.), Лин (67 - 76 гг.), Анаклет (Клет, 76 - 88 гг.), Климент I (88 - 97 гг.), Эварист (97 - 109 гг.). Все они, кроме Анаклета, имели еврейское происхождение. Мученической смертью погибли Петр, Лин, Анаклет и Эварист. Во втором веке Римская церковь имела только одного папу-муче- ника - Телесфора, как указывает Ириней. Римская церковь унаследовала и развила иерархические традиции Иерусалимской церкви и благодаря этому сумела одержать историческую победу. В развитии иудео-христианства был период, о котором христианские ис- торики стараются не вспоминать. Во время этого периода главами церквей практически всех городов Империи, особенно ее восточной части, например, Антиохии, Эфесса, а также Рима, были евреи-христиане. Постепенно, в свя- зи с наплывом язычников, возникло двойственное положение, когда во мно- гих городах одновременно существовало два пресвитериата и два епископа - один для христиан из евреев, другой для христиан из язычников. Епифаний Кипрский (367 - 403 гг.) считает, что епископы христиан из язычников бы- ли поставлены Павлом, а епископы христиан из евреев - Апостолами. Впос- ледствии, т. е. в III - IV веках, это даже приводило к путанице в уста- новлении правильной преемственности епископской власти. Выросшее из иу- дейских общин еврейской диаспоры христианство в I - II веках претерпело мощную этническую эволюцию, направленную от иудеев к язычникам, прежде всего, к грекам. Это сопровождалось и сменой руководства христианских общин - пресвитеров и епископов еврейских на греческих, которая, в ос- новном, завершилась к концу II века. Имена еврейских епископов были пре- даны историками христианства сознательному забвению из-за антагонизма евреев и христиан, оформившемуся тоже к концу II века. Ради исторической справедливости следовало бы восстановить их имена, насколько это возмож- но. Однако сложность заключается в этом случае в том, что евреи-христиа- не диаспоры носили греческие имена, как было принято в Империи, и потому они трудноразличимы для историков. Кому, например, придет в голову, что Первомученик Стефан - еврей? Кроме того, раз приняв христианство, т. е. приняв концепцию Апостола Павла "нет ни эллина, ни иудея... но все и во всем Христос" (Колос. 3: 11), они не выпячивали свое еврейство, а по убеждению своему принесли его в жертву новому духу братства и раствори- лись в нем. Принципиальные споры христианских богословов велись, в основном, c ортодоксальными иудеями, не признававшими мессианства Иисуса, что и было главным водоразделом христианства и иудаизма. Мелкие же споры, касающие- ся обрядности и толкования пророчеств, велись между евреями-христианами и греками-христианами ежедневно и составляли неотъемлемую часть духовной жизни. К сожалению, эта полемика становилась все более эмоциональной, увлекая спорщиков, как это часто бывает, в трясину нетерпимости и обид. Празднование Пасхи и субботы, еще связывавшее две религии, ослабевало с каждым днем. Если во времена Апостола Павла христианин, не соблюдающий предписаний Закона, был осуждаем, то теперь с наплывом язычников положе- ние сменилось на противоположное. Главное - это вера в Иисуса и соблюде- ние заповедей. Соблюдение же обрядности - по благочестию каждого и не смущающее язычников-христиан. При этом узкие умы легко впадали в край- ность и осуждали уже тех, кто соблюдал что-либо из Закона. Роли меня- лись, и язычники, толпами вступающие в христианство, привносили в него неизбежно другой дух и другие нравы. Св. Иустин в "Диалогах" говорил: "если некоторые евреи, уверяющие, что они веруют в Иисуса Христа, хотят заставить верующих, бывших язычников, соблюдать Закон, то я их отвергаю абсолютно". Забывая о преемственности идей, прозелиты веру в Христа про- тивопоставляли Закону Моисея.

Очень быстро полем битвы стала Библия, а орудиями боя ее тексты. Христианские богословы разного калибра старались отыскать в Ветхом Заве- те пророчества и псалмы, имеющие отношение к Мессии, и доказать, что все это исполнено Иисусом. Им казалось чрезвычайно важным подвести пророчес- кие основания под все факты Его жизни. При этом тексты произвольно крои- лись, как неодушевленное вещество, фразы выдергивались из контекста, приспосабливались к господствующей в данный момент цели. Критики таких неточных переводов текстов, например (Ис. 7: 14), подвергались поруга- нию. Случались и подлоги. Когда еврейские книжники протестовали и гово- рили, что в их текстах ничего подобного нет, им отвечали, что они по своей злонамеренности эти тексты нарочно сами же исказили. Так, напри- мер, из книги Исайи они, книжники, сознательно исключили рассказ о том, как пророка распиливали деревянной пилой. Сделано это было, якобы, с целью не напоминать о преступлении против Иисуса. Спор богословов пере- растал в бескомпромиссную борьбу. Еврейские полемисты-ортодоксы и хрис- тианские апологеты тянули Ветхий Завет в разные стороны и толковали его со всей свободой, вытекающей из отсутствия гласных в еврейском алфавите. Равви Акиба и ученики его школы утвердили принцип, согласно которому в Библии нет ничего малозначащего, и каждая буква вставлена с определенной целью и имеет сокровенный смысл. Истина тонула в потоке казуистики, и о ней забывали, предаваясь ненависти. Греческие философские школы смотрели свысока на лишенный метафизики иудаизм, казавшийся им упрощенной формой религии. В то же время они не могли спокойно воспринимать идею избранничества евреев. Эта идея вызыва- ла и вызывает в настоящее время, по меньшей мере, чувство досады у "на- ционально" мыслящих людей. Досада сменяется гневом, если начать выяснять у них, не делали ли они попытку добиться у Бога такой же привилегии? Природа человека такова, что он плохо переносит мысль о своей второсорт- ности в сравнении с кем-то. Эгоцентризм людей бессознательно ставит их в центр вселенной, заставляя считать себя, свою семью, свое сословие, свой этнос, свою культуру и законы самыми совершенными. Такова психология многих цивилизованных народов. И проявляется она иногда открытым текс- том, иногда между строк в законодательстве, философии, произведениях ху- дожественной литературы. В отдельные периоды, когда подобная психология становится доминантой поведения этносов, возникают конфликты. Поэтому естественно, что античная идея избранничества евреев, проливая бальзам на их боголюбивые сердца, рождала антипатию в окружающих народах. Если проследить историю евреев, то становится очевидным, что те моральные ди- виденды в виде поддержки и утешения, которые они извлекали из этой идеи, оказывались совершенно несоизмеримыми с теми несчастиями, которые эта идея навлекала на них.

Первыми, кто отвергнул идею избранничества евреев, причем самым реши- тельным образом, были гностики (греч. - совершенные ученые). Для этого некоторые из них предложили гипотезу, по которой чувственный мир был сотворен низшим богом Иалдоваофом, мятежным сыном богини небесной муд- рости Софии. Еврейский же бог Яхве - это и есть Иалдоваоф. Змий-искуси- тель - вовсе не искуситель, а спаситель, так как он попытался предохра- нить Еву от лживых наущений Иалдоваофа. Верховный бог некоторое время предоставлял Иалдоваофу свободу действий, но затем послал на землю свое- го другого сына для того, чтобы он временно вселился в тело человека Ии- суса и освободил людей от лживого учения Моисея. Открывался прекрасный компромисс между языческой философией и христи- анством, включающий почитание Христа и недоброжелательное отношение к иудеям. Христианству, обладающему лишь верой, но не философией, предос- тавлялся шанс подняться на определенный мировоззренческий уровень и удержать на своей орбите вчерашних язычников христиан-греков, искушенных в философской грамоте. Этим последним, в отличие от простых людей, хрис- тианское учение представлялось скудным в умственном плане, так же, впро- чем, как и еврейская Библия, если, разумеется, не искать в ней вслед за Филоном одних иносказаний. Гностики предлагали вообще отказаться от Вет- хого Завета и прекратить связь с религией частного бога, не сумевшего даже толком защитить свой город от разрушения и заброшенности, в которой он сейчас пребывает. Иисус, говорили они, стоит, разумеется, выше и смотрит дальше основателей иудаизма, но Апостолы Его не поняли, а учение извратили. Один только гнозис, т. е. "совершенная наука", обладает рели- гиозной тайной и истиной. Эта полу-языческая, полу-христианская эклекти- ка в I веке смущала многие умы, и Новый Завет устами Павла предупреждал верующих: "О,Тимофей! Храни преданное тебе, отвращаясь негодного пустос- ловия и прекословий лжеименного знания, которому предавшись, некоторые уклонились от веры" (1 Тим. 6: 20 - 21). Гностицизм своим рационализмом, подобно кислоте, разъедал молодое вероучение и просуществовал до той по- ры, пока христианство не стало государственной религией. Сторонники гностицизма утверждали, что воскресение совершается для каждого в тот момент, когда он становится гностиком (2 Тим. 2: 18). Они легкомысленно относились к нарушению целомудрия: "телу телесное, духу духовное". Гностики высказывали свое отвращение к мученичеству в форме, оскорби- тельной для христиан: "Христос не страдал, зачем же страдать ради него?" По их мнению, мученики всегда неправы и претерпевают страдания справед- ливо, за скрытые ими ранее преступления. Христианам, верящим в чудеса, гностики привили вкус к таинствам. Таинствами становились обряды креще- ния, соборования умирающих и другие. Гностики допускали и некоторые язы- ческие обряды, гимны, изображения Христа. Их влияние на христианство бы- ло первостепенным, так как создавался мост между языческими обычаями и новым культом. Они по-своему пропагандировали христианство в массе языч- ников и придали новой религии жизнеспособность. С ними церковь перешла от чудес к таинствам и приобщилась к античному искусству, которое нрави- лось народу. Предавая анафеме теологические бредни гностиков, церковь многое заимствовала у них из обрядности. Сама метафизика гностиков дела- ла веру более рассудочной, а их параллельное присутствие в жизни застав- ляло христианство поднимать свой интеллектуальный уровень.

Гностицизм имел несколько направлений, которые мы здесь не хотим об- суждать. Отметим лишь одну его разновидность, так называемых докетиков, представителем которых был еще Керинф. Один из элементов докетизма был заимствован Мухаммедом и перешел в ортодоксальную доктрину ислама. Суть сводилась к тому, что человеческий элемент в Христе не участвовал в ис- куплении, т. к. Иисус был простым человеком, а Сын Божий (ангел,эон) вселился в него на время при крещении и покинул при распятии. В подт- верждение такого взгляда докетики ссылались на фразу умирающего Иисуса, которая и сейчас является трудным текстом для христиан: "Боже Мой! Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?" (Мк. 15: 34). Умереть на кресте мог простой человек по имени Иисус, но не Сын Божий. На призраке Сына Божьего и вымещали свою бессильную ярость римляне и евреи. Мухаммед, признававший Иисуса пророком, хоть и не божественного происхождения, также не мог допустить для пророка дурного конца. Ислам воздал величай- шие почести месту, где находился разрушенный Храм. На месте Храма, оск- верненного христианами, превратившими развалины в свалку нечистот, воз- вышается мечеть имама Омара, лично участвовавшего в вывозе этих нечис- тот. Как видим, эллинизация христианства в I - II веках сопровождалась ре- лигиозными усложнениями, связанными с привычным для греков многобожием. Многие греческие философы: Василид, Валентин, Карпократ и другие - пыта- лись обобщить христианство, представляя Христа одним из ряда богов, и активно вовлекали слушателей в управляемые ими секты. Их догматы космо- гонического характера, ум, красноречие, обширные знания производили большое впечатление на колеблющихся в своем правоверии греков. Будучи полу-христианами, они публично клялись в преданности Иисусу, по сути разрушая неустановившуюся ортодоксию церкви. В этот период церковь ба- лансировала между двумя крайностями. Одни, это были греки, утверждали, что религия Иисуса не имеет ничего общего с Ветхим Заветом. Другие, это были иудео-христиане, в том числе Апостолы, считали христианство простым продолжением еврейской религии.

К первому направлению относится Маркион из Синопа, один из самых яр- ких философов II века, имевший чрезвычайный успех во всем христианском мире. Его сторонники составляли самую многочисленную в те времена хрис- тианскую секту. Маркион был философом-новатором и самым оригинальным христианским проповедником. Противостояние церкви и синагоги во многом обязано его трудам. В своих "Антитезах" Маркион выставляет оба Завета, Ветхий и Новый, в вопиющем противоречии. По Маркиону, Ветхий Завет про- тивоположен христианству. Он был продиктован Моисею демиургом (Яхве) с целью удержать евреев в оковах теократии, подчинить их себе обещаниями и угрозами, а затем подчинить другие народы - ханаанеян, египтян и т. д. народу Яхве. Закон Моисея не отмечен печатью высшего значения и оказался бессильным против зла. Закон Моисея - это всего лишь закон справедливос- ти и добра. Система Маркиона основана на двоебожии и противопоставлении Бога злого и Бога доброго, Бога евреев и Бога христиан. Вещество и плоть человеческая - вечное зло. Старый закон Яхве - это творение веществен- ное, корыстное, жестокое, лишенное любви. Осуждая плоть абсолютно, Мар- кион считал, что продолжение рода человеского ведет к продолжению царствования демиурга - злого Бога. Маркион осуждал брак и не допускал состоящих в браке к крещению. Секта Маркиона побуждала людей к мучени- честву как к высшему освобождению их от жизни, которая сама есть сплош- ное зло. Тела умерших, по Маркиону, не воскресают. Души истинных христи- ан получат дальнейшее существование путем ряда переселений. Все еврейс- кое, по Маркиону, требовало удаления из христианства. Маркион составил свое Евангелие, где Иисус не был не только евреем, но и человеком. Это была биография совершенного эона, не имевшего предков, родных, учителей, предвозвестников. Христос, по Маркиону, не рождался, так как рождение есть осквернение, не страдал, не умирал. Маркион убрал из своего Еванге- лия тексты, в которых Иисус признает Творца своим Отцом. Добрый Верхов- ный Бог присылает своего сына, воплощенную в образе человека Иисуса кро- тость, чтобы преодолеть влияние демиурга и утвердить милосердие. Но вет- хозаветный бог Яхве убивает человека Иисуса и тем как бы венчает эру зла. Переделав по-своему на антиеврейский лад Евангелие, Маркион не ус- покоился и взялся за переделку посланий Павла, которые он в принципе признавал. Из посланий Павла Маркион изъял все цитаты Ветхого Завета, имя Авраама и вообще все еврейское, которое он почему-то ненавидел. Надо признать, что до Маркиона ни один автор апокрифов так круто не обходился с уже известными и принятыми христианским миром текстами Священного Пи- сания. Естественно, что такой подход возбудил критику и негодование со сто- роны авторитетных христианских лиц и, в частности, со стороны Иустина, Поликарпа и других. Надо отдать должное руководству христианских церквей II века, отвергнувшему догматические притязания Маркиона. Сам Маркион делал потом отступления и частичные отречения от своих взглядов, но в конце концов после двух осуждений был за двоебожие отлучен от церкви. Однако влияние Маркиона этим актом, естественно, не аннулировалось, а рожденная им волна антииудаизма обошла все пределы христианского, теперь уже греческого, мира.

Иустин из Неаполя Самарийского, много сделавший для защиты христиан от гонений язычников, сравнивает эти гонения с гонениями восточных хрис- тиан-евреев, которыми они подвергались со стороны правоверных евреев во времена восстания Бар-Кохбы. Все это действительно имело место как ре- зультат фанатизма и религиозной нетерпимости, достигшей максимума в этой последней иудейской войне. Дело, однако, в том, что в своих "Апологиях" и "Диалогах" Иустин забывает указать, что преследуемые восточные христи- ане были евреями и были религиозным меньшинством, обвиненным в преда- тельстве нации и расколе. Многие поколения христиан, читавшие труды Иус- тина, умершего мученической смертью в Риме в последний год царствования Антонина и причисленного к лику святых, приняли на веру образ врага-ев- рея, преследующего христианина. Здесь приведены отдельные примеры неполной или искаженной информации, создавшей к концу II века общий взгляд на евреев, выражающийся в упреке в распятии Христа. С таким упреком к народу в целом не обращались ни Петр, ни Иаков Праведный, ни автор Апокалипсиса. В их времена это счита- лось делом рук римлян, Пилата, первосвященников, отдельных фарисеев. И хотя Христос был приговорен к распятию римским прокуратором Понтием Пи- латом, а приговор был приведен в исполнение римскими легионерами, доба- вившими к казни в пределах своего скромного солдатского чина дополни- тельные мучения, до сих пор не известен ни один житель Римской Империи, Священной Римской Империи, Италии или другой христианской страны, кото- рый бы сокрушался по поводу того, что "наши солдаты" распяли Христа или "наши римляне" распяли Апостола Петра. Власти стран, в которых были рас- пяты 10 из 12 учеников Иисуса, отнеслись к ним так же, как иерархи иуда- изма к Христу. Восемнадцать веков штамп о распятии Иисуса евреями неле- пым образом владеет умами христиан, ненавидящих иудеев, словно Иисус и его ученики были немцами, французами, итальянцами, поляками или русски- ми, а невесть откуда взявшиеся иноверцы-евреи специально забрели в Иу- дею, чтобы распять "нашего Христа". Вовлечение в христианство греческих философов-эклектиков привело к образованию стереотипа в сознании малоискушенных в тонкостях этой исто- рии христиан, сводящегося к тому, что евреи - богоубийственный народ. На этом, в сущности, подлоге складывается христианское правоверие. И хотя оно еще очень неустойчиво и ведет борьбу с соперничающими сектами марки- онитов, монтанистов, гностиков и другими, в речах и посланиях руководи- телей церквей уже четко звучат ноты нетерпимости к взглядам или оттенкам взглядов их оппонентов. Нетерпимость внушается пастве и становится хоро- шим тоном в общении с представителями даже христианских сект иного тол- ка, нежели данная.

В периоды гонений происходили казни христиан и каждая секта гордилась своими мучениками. В "Церковной истории" Евсевия со ссылкой на Аполлония Эфесского рассказывается, что христианские секты доходили до клеветы на мучеников другого направления. Ссоры между соперничающими сектами про- должались буквально до смерти соперников на крестах, когда умирающие за Христа люди старались повернуться спиной друг к другу и избегали даже намека на общение. Нужно помнить, что последним словам умирающих прида- валось огромное значение. Одним из самых уважаемых в истории христианства церковных деятелей той поры был Поликарп, мученик и святой, сожженный на костре в г. Смир- не. Его мужество во время казни настолько поразило язычников, что власти сочли нецелесообразным продолжать казни и на какое-то время приостанови- ли их. Ученик Апостола Иоанна Поликарп был представителем третьего поко- ления христиан. Наряду со множеством добрых дел, история сохранила при- меры его нетерпимости, нескрываемой гордыни, внушаемой также и его уче- никам, презрительного отношения к язычникам и евреям, что, к сожалению, принижает образ этого незаурядного служителя церкви, бывшего при жизни как бы председателем всех церквей Малой Азии. Пылкость веры Поликарпа не всегда соседствовала с апостольским смирением в общении. При встрече в общественном месте с Маркионом, к которому по множеству причин следовало бы отнестись с уважением, Поликарп назвал его первенцем Сатаны. Об этом инциденте с восхищением пишет его ученик Ириней Лионский, свидетельствуя тем самым о снижении уровня христианской мудрости и смирения. Но кто мо- жет быть абсолютно уверенным, что именно он не есть первенец Сатаны? Религия утверждалась людьми, наделенными особым даром убеждения, ис- кусством проповеди. Не каждое обращение к толпе могло дать ожидаемый проповедником результат. Требовалось красноречие, уверенный тон, умение поразить воображение, вызвать поклонение, а иногда страх перед карами и образом врага. Без этого последнего элемента проповеди вообще не произ- носились. Образ врага является важным компонентом речей уличных ораторов нашего времени. Модным врагом к концу II века для христиан становятся иудеи. Поликарп много сделал для утверждения правоверия в христианстве. Сам будучи учеником Апостола Иоанна, опираясь на апостольское предание и благодаря своему проповедническому дару, Поликарп сумел многих сектантов маркионитов, валентиниан и других вернуть в лоно католической церкви. Между сложившимся правоверием иудаизма и складывающимся правоверием христианства во II веке еще существовали оттенки, тона и полутона, сек- ты, секточки и перебежчики. Сам Поликарп не только не доходил до разрыва с иудаизмом, но и соблюдал обряды умеренных иудео-христиан. Так, напри- мер, празднование Пасхи, главного праздника восточных христиан во главе с Поликарпом, отмечалось 14 ниссана, независимо от дня недели и в один день с иудеями. Этот древний еврейский обычай согласовывался с синопти- ческими Евангелиями и традициями школы Апостолов Иоанна и Филиппа, уче- ником которых считался Поликарп. У восточных христиан пасхальное тор- жество скорее было памятованием Тайной Вечери, чем праздником Воскресе- ния Христова. Римские же христиане, начиная со времен первосвященников Сикста и Телесфора (115 - 136 гг.), придерживались нового предания, сог- ласно которому Иисус не вкушал Пасхи, являясь сам жертвенным агнецем. Поэтому западные христиане, дабы не оскорблять свою христианскую со- весть, отмечали свой великий праздник уже не еврейской, а христианской Пасхи в воскресенье, вслед за пятницей, наступающей после 14 ниссана. Вопрос о Пасхе для христианства в целом еще не созрел, и христиане двух школ, восточной и западной, праздновали ее по-разному. Приверженцы ев- рейской традиции, посещавшие Рим, держались своего обычая и римская цер- ковь проявляла здесь свою терпимость, а ее епископы даже посылали евха- ристию своим восточным коллегам. Гнев Поликарпа чаще, чем на иудеев, обрушивался на гностиков, новации которых в христианстве он яростно отвергал и с которыми он темпераментно боролся всю жизнь. Таким образом, философы-гностики хорошо уравновешива- лись сторонниками правоверия.

В формировании западной церкви, укрепления в ней духа иерархического подчинения, порядка, смирения и взаимного уважения много сделал Климент Римский, выходец из еврейской семьи, проживавшей в Риме несколько поко- лений. Он пользовался высшим авторитетом в Италии, Греции и Македонии в конце I века, являясь как бы "последышем" великого поколения учеников Иисуса. Его именуют мужем апостольским, отцом и учителем Церкви. Ириней Лионский считает, что Климент Римский "видел блаженных Апостолов, общал- ся с ними и проповедь их имел в ушах своих" (123). В христианство его обратил Апостол Петр, а Павел имел его сотрудником в проповедовании Сло- ва Божьего в Филиппах. Ориген, Евсевий Кесарийский, Епифаний Кипрский, Иероним утверждают, что именно к Клименту Римскому обращено приветствие Апостола Павла в послании к Филиппийцам. Климент Римский был четвертым римским епископом после Петра. Его память отмечается православной цер- ковью 25 ноября, а католической - 23 ноября. Часть его мощей (глава) бы- ла принесена в Россию князем Владимиром. Одобрение Климента Римского равнялось закону. Его авторитетом прикры- вались все партии внутри римской христианской церкви, ставшей наследни- цей иерусалимской церкви. Это был законодатель серьезный и мягкий, пос- тоянно проповедующий подчинение и уважение к старшим пастырям как высший закон для церкви и семьи. Значение Климента для церкви основывалось на обширной, главным образом, апокрифической литературе, приписываемой ему. Весьма вероятно, перу Климента Римского принадлежит только "Первое пос- лание к Коринфянам", датируемое, по-видимому, 95 - 97 гг. н. э. и издан- ное на русском языке в России в 1864 г. Послание посвящено проблеме сму- ты и мятежа, первому подобию протестантизма, возникшему в среде ко- ринфской церкви. Слова послания прекрасны. Это памятник практической мудрости римской церкви, обращенный к людям, погрязшим в раздорах и меж- дуусобиях.

В I веке, пока еще существовало религиозное братство иудеев и христи- ан, книги, созданные в синагоге, без затруднений перекочевывали в цер- ковь. После иудейской войны, которую возглавил в 135 г. Бар-Кохба, обмен религиозными произведениями затухает, а затем прекращается. Отметим здесь книгу Товита, имевшую большой успех у христиан сразу после ее пе- ревода в 160 г. с еврейского на греческий. Книга была написана, по-види- мому, в Сирии около 50 г. н. э. Еврейский автор непревзойденно подчерки- вает тон и прелесть идеалов справедливости и семейных добродетелей. Пре- восходная еврейская мораль, ставшая общечеловеческой моралью, включает: любовь и вечный союз супругов, преданность семье, сыновнии чувства, доб- росердечную помощь беднякам, доброжелательство во всем, строгую чест- ность, преданность вере, воздержание, старание не делать другим такого, чего бы не хотел себе самому, заботливый выбор общества и знакомство только с хорошими людьми и т. д. Все это, развиваясь, стало основой христианской буржуазной этики. Человек должен находить счастье в умерен- ности достатка и в справедливости. Радость заключается в том, чтобы да- вать, а не брать. Первые следы книги Товита встречаются в посланиях, приписываемых По- ликарпу, в поучениях, известных под названием Второго послания Климента Римского, у Климента Александрийского. Еврейский оригинал книги Товита не сохранился, но греческий перевод, близкий к еврейскому, вошел в пра- вославную Библию. После перевода на латинский и литературной обработки, выполненной св. Иеронимом, книга Товита была включена в Вульгату (ла- тинский вариант Библии). В I и II веках расцветает апокалиптическая литература. Помимо канони- ческого Апокалипсиса (греч. - откровение) Иоанна Богослова, известны апокалипсисы Ездры, Варуха, Авраама, Моисея, Адама, Павла, Варфоломея, Фомы, Стефана и другие апокрифы. Эта литература была ответом анонимных пророков на разрушение Храма, гибель еврейской нации и гонения на иуде- ев, а позже на христиан. Откровения демонстрируют отвращение и ненависть к Риму, предрекают его гибель и аплодируют ей. Они не замечают необъят- ных ресурсов Империи и считают предвестниками близкой катастрофы случаю- щиеся пожары, извержения Везувия, наводнения, землетрясения, военные не- удачи римлян. Апокалипсисы имели много общего в сценарии, включающем в качестве начального компонента теорию развития Империи, своего рода фи- лософию истории. Далее следовали небесные знамения и описание нравов лю- дей - убийства, позорная нажива, блуд, противоестественные преступления и пороки, войны, голод. Все это указывало на приближение Божьего суда. Когда благочестие, закон, справедливость окончательно исчезнут, когда никто не будет заботиться о благочестивых людях, когда все будут стре- миться убивать их, доставляя себе удовольствие погружением рук в кровь их, тогда люди увидят конец божественного терпения. Дрожа от гнева, Бог уничтожит греховное человечество посредством огненного потока. Все пок- роется пеплом. Всемогущий Бог воскресит праведников и восстановит их в прежнем виде. Такова канва общего сценария. В правление императора Нервы, т. е. около 97 г. н. э., появился Апо- калипсис, приписываемый Ездре (Ездра жил в V веке до н. э.) и обыкновен- но называемый IV книгой Ездры. Апокалипсис был написан на греческом язы- ке, изобилующем гебраизмами, и впоследствии был переведен на латинский, армянский, сирийский, эфиопский и арабский языки. Это сочинение, выдер- жанное в еврейском тоне и написанное, по-видимому, римским фарисеем, бы- ло хорошо и быстро принято после некоторой правки христианами и цитиро- валось Климентом Александрийским, Роджером Бэконом, Христофором Колум- бом, св. Амвросием и другими известными личностями. Апокалипсис Ездры (Лже-Ездры) много дал для основ христианской теологии, оперируя понятия- ми: первоначальный грех, малое число избранных, бесконечность страданий в аду, мучения огнем, царство Мессии. Автор Апокалипсиса Ездры это, по-существу, последний пророк Израиля. К разрушению Храма автор относит- ся с негодованием, а его защитников, сикариев, считает святыми людьми. Как человек благочестивый и мирный, оказавшийся вдруг жертвой войны, ко- торую он не затевал, но горькие плоды которой он пожинает сполна, автор обращает к Богу свой упрек-протест: "Сион пустыня, Вавилон (Рим) счаст- лив. Разве это справедливо? Сион много грешил? Хорошо. Но разве Вавилон более неповинен? Я так думал раньше, чем прибыл сюда; но когда я пришел сюда, что же я увидел? Такое нечестие, что я поражался, что Ты их под- держиваешь в то время, когда за гораздо меньшее разрушил Сион! Какой иной народ познал Тебя, кроме Израиля? И какое племя верило в Тебя, кро- ме Иакова? И который был менее вознагражден? Я прошел среди народов и увидел, что они живут в изобилии, хотя и не вспоминают о заповедях Тво- их. Итак, взвесь на весах и наши беззакония и их; правда, у нас мало верных, но у них совсем их нет. Однако, они пользуются глубоким миром, а наша жизнь - жизнь бегающего кузнечика. Мы проводим наши дни в страхе и боязни; нам было бы лучше не существовать, чем мучиться таким образом, не зная в чем заключается наш грех" (222).

Собеседнику Ездры ангелу Уриэлю трудно что-либо противопоставить та- кой логике, поэтому он ограждается мессианской теорией. Согласно Уриэлю, Мессия есть сын Бога, но в то же время он обыкновенный человек из рода Давидова. Он должен скоро появиться, т. к. человеческая порода находится в полном упадке и вырождении. Перед его появлением прогремит труба, по- рядок природы будет нарушен, из дерева потечет кровь и камень заговорит. Для обращения людей на путь праведный появятся пророки Моисей, Енох и Илья. Людям нужно торопиться умереть, т. к. последующие страдания будут ужасными. Правда и добро совсем удалятся от земли. Мессия даст бой не- честивым и, победив их, будет царствовать четыреста лет. Потом наступит Высший Суд. Оправданы будут избранные Богом праведники. Они - украшение Бога, их мало. В христианском Апокалипсисе царство Мессии будет беско- нечным. Идея Мессии из рода Давидова, правда, с другой целью будет ис- пользована через девятнадцать веков в "Протоколах сионских мудрецов". Вскоре после Апокалипсиса Ездры появляется Послание Варнавы, назван- ное так, поскольку оно было написано в подражание Послания к Евреям, ав- тором которого в то время признавали Варнаву. Судя по знакомству с тон- костями ритуалов и еврейских агад, Послание Варнавы написано евреем, отошедшим от иудаизма и резко враждебным ему. С одной стороны, автор много цитирует еврейских пророков Даниила, Еноха и Лже-Ездру, в то же время утверждая антииудаизм. Его идеи сводятся к следующему. Обряд обре- зания евреев есть недоразумение, внушенное развращенным и злым гением. Храм, который евреи воздвигли для Бога, есть пережиток языческих культов, т. к. нельзя Бога вместить в сооружение человеческих рук. Ис- тинный Бог находится лишь в сердце христиан, поэтому разрушенный Храм никогда не восстановится. Злой ангел превратно истолковал евреям прика- зания Бога, поэтому иудаизм есть лже-учение. Христиане покончили с жерт- воприношениями и с Ветхим Заветом, являющимися лишь символами. Крест Ии- суса - разгадка всех тайн. Беспорядки в Империи подтверждают пророчества Лже-Ездры и самого Варнавы.