:. Библиотека Христианской литературы .:

Книга Руфь. Глава 4

1. Вооз вышел к воротам и сидел там. И вот, идет мимо родственник, о котором говорил Вооз. И сказал ему Вооз: "зайди сюда и сядь здесь". Тот зашел и сел.

2. Вооз взял десять человек из старейшин города и сказал: "сядьте здесь". И они сели.

3. И сказал Вооз родственнику: "Ноеминь, возвратившаяся с полей Моавитских, продает часть поля, принадлежащую брату нашему Елимелеху;

4. я решился довести до ушей твоих и сказать: купи при сидящих здесь и при старейшинах народа моего; если хочешь выкупить, выкупай; а если не хочешь выкупить, скажи мне, и я буду знать; ибо кроме тебя некому выкупить; а по тебе я". Тот сказал: "я выкупаю".

5. Вооз сказал: "когда ты купишь поле у Ноемини, то должен купить и у Руфи Моавитянки, жены умершего, и должен взять ее в замужество, чтобы восстановить имя умершего в уделе его".

6. И сказал тот родственник: "не могу я взять ее себе, чтобы не расстроить своего удела; прими ее ты, ибо я не могу принять".

7. Прежде такой был обычай у Израиля при выкупе и при мене для подтверждения какого-либо дела: один снимал сапог свой и давал другому, который принимал право родственника, и это было свидетельством у Израиля.

8. И сказал тот родственник Воозу: "купи себе". И снял сапог свой и дал ему.

9. И сказал Вооз старейшинам и всему народу: "вы теперь свидетели тому, что я покупаю у Ноемини все Елимелехово и все Хилеоново и Махлоново;

10. также и Руфь Моавитянку, жену Махлонову, беру себе в жену, чтоб оставить имя умершего в уделе его, и чтобы не исчезло имя умершего между братьями его и у ворот местопребывания его: вы сегодня свидетели тому".

11. И сказал весь народ, который при воротах, и старейшины: "мы свидетели; да соделает Господь жену, входящую в дом твой, как Рахиль и как Лию, которые обе устроили дом Израилев; приобретай богатство в Ефрафе, и да славится имя твое в Вифлееме;

12. и да будет дом твой, как дом Фареса, которого родила Фамарь Иуде, от того семени, которое даст тебе Господь от этой молодой женщины".

13. И взял Вооз Руфь, и она сделалась его женою. И вошел он к ней, и Господь дал ей беременность, и она родила сына.

14. И говорили женщины Ноемини: "благословен Господь, что Он не оставил тебя ныне без наследника! И да будет славно имя его в Израиле!

15. Он будет тебе отрадою и питателем в старости твоей, ибо его родила сноха твоя, которая любит тебя, которая для тебя лучше семи сыновей."

16. И взяла Ноеминь дитя сие, и носила его в объятиях своих, и была ему нянькою.

17. Соседки нарекли ему имя и говорили: "у Ноемини родился сын", и нарекли ему имя: Овид. Он отец Иессея, отца Давидова.

18. И вот род Фаресов: Фарес родил Есрома;

19. Есром родил Арама; Арам родил Аминадава;

20. Аминадав родил Наассона; Наассон родил Салмона;

21. Салмон родил Вооза; Вооз родил Овида;

22. Овид родил Иессея; Иессей родил Давида.

Мы дошли до последней главы этой маленькой книги Священного Писания. Эта глава содержит в себе заключение благословенного шествия одной души, которая пробилась из темной ночи в яркий свет Божий. Мы шли за нею по следам и наблюдали благословляющую руку Божью, почти видимо простертую на нею. С каждым шагом мы могли убедится в том, что "межи ее шли по прекрасным местам", и видим теперь, как она получила наследие, "приятное для нее" (Пс.15:5-6). Так всегда будет и с нами, если мы верно, без колебания, в чистоте, без порока, с преданностью и в полном послушании, - как Руфь, - последуем нашему Господу. Я не сомневаюсь, что следуя за нею, мы на каждом шагу могли найти и поднять много колосьев, - могли научиться многому, очень многому, наблюдая эту душу и то руководство, которым Господь сопровождал ее до сих пор. Во всяком случае, смеем надеяться, что мы не уйдем с пустыми руками после того, как в заключение увидим, что она приближаясь к Воозу, уже отступает на задний план, тогда как Вооз выступает на передний. Она как бы говорит отныне о себе и Воозе то, что Иоанн сказал о себе и о Христе: "Ему должно расти, а мне умаляться" (Иоан.3:30). Как только дело доходит до того, что ее личность совершенно как бы теряется и растворяется в личности Вооза - жребий ее падает на прекрасные места.

В последний раз мы видели ее еще действующей и, притом с большой решительностью. Мы видим ее - исполняющей беспрекословно все, что советовала ей Ноеминь. Ее смирение, ее самоотвержение и послушание было полное. Она делала все, что было возможно, до самой крайности. Она пошла темной ночью и, в полной отдаче себя, легла к ногам своего близкого родственника; она излила там сердце свое и, по предписанию закона, поставила его перед великой и трудной задачей - выкупить ее задолженное имущество и ввести ее во владение этим наследством, что не могло случиться без того, чтобы он не взял ее в жены. Все это она хорошо сознавала, и, поэтому,- это был шаг, которого почти нельзя было ожидать от женщины. Она перемогла себя, и, как мы видим, ей не пришлось раскаяться. Хотя она и всегда, во все протекшие дни, - с тех пор, как пришла в Вифлеем, - радостно возвращалась к свекрови своей, все же никогда блаженство ее не было так велико, как после этого события. Оно принесло ей благословения Иеговы и лучшие обещания Вооза, точно так же, как и действительные доказательства его благорасположения. Но это еще был не конец. То, чего она жаждала, за что боролась, - стояло еще впереди. Последняя глава книги именно и показывает нам, как Руфь достигла своей цели. Прежде всего обратим наши взоры на то:

I. Каково было ее положение после ее отдачи

Указание, данное ей Ноеминью утром, после всех радостных вестей, которые она принесла от Вооза, было: "Подожди, дочь моя, доколе не узнаешь, чем кончится дело; ибо человек тот не останется в покое, не кончив сегодня дела" (Руфь3:18). Это, действительно, стало теперь ее правилом: она ждала.

Ее положение было теперь - положение покоя. И могло ли быть иначе, после того, как она сделала все, что должна была сделать и что было в ее силах? Она не в состоянии была бы успокоиться, если бы сердце и совесть говорили ей: то и то ты упустила, там ты - отступила, а здесь - шла твоими собственными путями, потому что жалела себя, и, вопреки воле Господней, исполняла свою собственную волю... Но с Руфью дело обстояло не так. Она могла быть теперь спокойна, также еще и потому, что, отдав самое себя, она отдала все свое положение, свое прошлое, настоящее и будущее - в вернейшие руки. О чем же еще ей беспокоиться? Ей оставалось ждать, как поступит тот, о ком Ноеминь сказала: "человек тот не останется в покое, не кончив сегодня дела". Правда, что то, что должно теперь совершится, не ясно было Руфи: ведь существовал еще и другой выкупатель, которого в конце концов, она вовсе не знала; но и эта забота была снята с нее: Вооз взял ее тоже на себя. Итак, она была покойна.

Как трудно быть тихим и спокойным, когда решаются дела, имеющие для нас большое значение, когда вся наша судьба висит как бы на ниточке! Как мы волнуемся тогда, и как хотелось бы нам вмешаться, помочь, направить... Нам все кажется, что надо самим делать что-то такое, а не сидеть, сложа руки, в ожидании. Но если мы действительно предали Богу себя и каждый дальнейший шаг нашей жизни и веры, - тогда все решения находятся уже в руках нашего великого "Вооза". "Подожди, будь покоен" - шепчет Он нам: "останься у ног Моих, пока не узнаешь, чем кончится дело". Да, всякая собственная помощь, всякое вмешательство наше, есть взятие обратно нас самих и нашей судьбы; оно означает, что мы сомневаемся и не верим Ему. Если мы хотим быть введены во все наши преимущества, наши права и обетования и во все утраченное нами, но освобожденное Им наследие; если мы стремимся к неразрывному единству с Ним, - можно ли в этом случае допустить вмешательство какой-либо иной руки, кроме Его? В вере и уповании взирая на Него, - быть тихими и покойными, - вот одно, что нам тогда остается делать. Но если станет так темно, что глаз не может ничего разглядеть; если возникают затруднения, которых мы раньше не видели, - как тогда? Ну, тогда тем менее нам следует что-либо предпринимать: тогда мы должны оставаться тихи и покойны под "крепкою высокою рукой" (Исх.13:9;14:8), потому что рука эта творит чудеса и довершит все.

Положение Руфи отныне было положением человека, исполненного великих надежд. Уже и с того дня, как Ноеминь открыла ей тайну о наследстве, в котором она может иметь часть, и о Воозе, как об их родственнике и выкупателе, - на ее будущность блеснул удивительный луч света; но как совершенно иначе стало после ее отдачи ему, у ног его!

Какой надежде предалась она отныне и какой могла уже быть спокойной! Ведь "надежда не постыжает" (Рим.5:5), если она покоится на твердом основании. А ее надежда была твердо основана. Она, вероятно, ни на мгновение не думала о себе, ни о том, что она сделала или что могла сделать. Если бы она один миг посмотрела на себя, то могла бы только, в благотворном испуге, сказать себе: "Какая это с моей стороны дерзость! Бедная вдова из языческого народа, с трудом день за днем кормящаяся только собиранием колосьев, - я надеюсь в ближайшем будущем стать спутницей жизни этого известного богатого человека! Это же превосходит всякое воображение!" Да. И, тем не менее, она имела хорошее основание для такой надежды, потому, что она коренилась в предписаниях Иеговы и, значит, была основана на Его воле. Кроме того, человек, на которого возлагалась ее надежда, был одним из тех, которым исполнение воли Иеговы было удовольствием. Затем она могла сказать себе: его слово не было отказом мне, но, напротив, - обещанием, которое он скрепил выражением: "жив Господь!" Спокойно и тихо, полная надежды, Руфь могла смотреть вперед.

Дорогие братья и сестры, читающие эти строки: какова надежда вашего призвания? Просвещены ли на это и ваши очи Духом премудрости и откровения? Познали ли вы, "какое богатство славного наследия Его для святых" (Еф.1:18)? Узнать эту надежду - значит выяснить, что твой Господь имеет для тебя здесь и в будущем, что Он хочет из тебя сделать после того, как Он призвал тебя из тьмы в чудный Свой свет. Ты должен отдать себе ясный отчет в том, что твое собирание колосьев есть только приготовление к получению наследства; ты должен узнать о наследии, которое ты можешь получить не только там, на небесах, но уже и теперь, здесь, живя на земле. Об этом молился и за то боролся некогда апостол для своих Ефесян. Наследие это состоит во всяком духовном благословении на небесах (Еф.1:3); во всем, дарованном нам от Божественной силы Его, потребном для жизни и благочестия (2 Петр.1:3), и наконец, - в безмерном величии могущества Его в нас, верующих (Еф.1:19). При собирании колосьев мы не имеем этих славных богатств: они могут быть показаны нам только после того, как наши очи откроются для них, когда дело у нас дойдет до падения ниц перед Богом, к ногам Его, когда мы приступим к Нему, могущему ввести нас в наше наследие.

К сожалению, множество детей Божиих живут, не познав надежды призвания своего; у них нет цели для жизни веры; они не знают, для чего они существуют, не знают также и того, что Господь имеет для них ввиду. Поэтому у них и не было еще стремления отдать себя Ему, пасть к Его ногам, чтобы побудить Его довести их до цели, Им предназначенной. Потому их надежда - очень жалкая вещь! Они даже сомневаются, возможно ли вообще достичь им самим или кому-либо другому всего того, о чем говорят обетования? Ax, если бы Господь привел всех детей Своих к "предлежащей" надежде, "которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий, и входит во внутреннейшее за завесу" (Евр.6:18-19). Она основана на Нем, Господе Славы, и на Его божественных обетованиях, которые в Нем "да, и аминь", во славу Богу - чрез нас. Положение Руфи, несмотря на возникшие у нее надежды, в эту пору было выжидательным. Между полученными обещаниями и исполнением их лежало известное время, которое следовало терпеливо переждать.

О, время это было коротким, если сравнить с тем долгим сроком, в продолжении которого Авраам должен был терпеливо ждать исполнения обетования Божия. Ведь там были десятки лет!.. У Руфи были еще затруднения на пути, которые должны были быть устранены. Как хорошо: затруднения эти отныне были уже не ее личными затруднениями, но - сильного мужа, в руки которого она положила все, который и отвечал за все. Если бы и долго пришлось ей ожидать, - она была способна на это. В ней было терпение, - как плод Духа. Может быть иным из детей Божиих приходится так долго ждать, и, притом, - ждать в скорби, - именно для того, чтобы в душе их успел созреть этот драгоценный плод, - терпение; тогда как другие, научившиеся уже быть терпеливыми, ожидая помощи от Господа, получают ответ Его еще прежде, чем воззовут к Нему... Пока они еще говорят - Он уже услышит (Ис.65:24). Так было с Руфью: она увидала исполнение своих надежд уже на следующий день.

Быть тихим и покоиться у ног нашего Господа, чтобы и в нас дозрел плод терпения, мы можем только тогда, когда вполне представили Ему распоряжаться нами и нашей жизнью. Пусть Он определяет способы и сроки. Не проси и не желай, чтобы то, чего ты ожидаешь и что уже имеешь в обетовании, случилось непременно сегодня, теперь, или в ожидаемое тобой время. А главное, не действуй сам, если даже тебе и покажется, что необходимо вмешаться, чтобы ускорить события. Помни, что не совершается то или иное потому, что еще не пришел час его. Посмотри на бедного царя Саула: он ждал, как ему и следовало, - семь дней, и - начал действовать, не дождавшись, может быть, одного часа до окончания своего ожидания! Он надеялся этим улучшить свое положение, но разрушил всю свою будущность (1 Цар.13:8-14).

Также и способы осуществления надежд твоих вполне предоставь Ему. Не думай о том, каким образом захочет Он привести тебя к цели, и да не будет твоей заботы, каково будет у цели: пусть и там будет исключена твоя воля! Полная отдача, и - взор, направленный на Него: вот положение угодное Ему, и оно ведет к Его цели. Такого рода было положение Руфи; но посмотрим

II. Как действовал в это время Вооз

Между тем Вооз без промедления взял дело о наследстве Руфи в свои руки... О нем сказано: "Вооз вышел к воротам и сидел там. И вот, идет мимо родственник, о котором говорил Вооз. И сказал ему Вооз: зайди сюда, и сядь здесь. Тот зашел и сел. Вооз взял десять человек из старейшин города, и сказал: сядьте здесь. И они сели" (ст.1,2). Мы видим, что то, что имел в виду этот человек, не было маловажным; его нельзя было сделать в тиши, где-нибудь за углом, потому что тут затрагивалась жизнь нескольких семейств, и вопрос шел о том прядке Божием, который касался всего народа. Поэтому дело должно было быть сделано открыто. И Вооз не откладывал его на какое-нибудь более удобное время, или даже - до завтра. "Человек тот не останется в покое", говорила о нем Ноеминь, которая, очевидно, знала его хорошо, "не кончив сегодня дела"... Все утраченное, задолженное наследие я призван возвратить истинным наследникам; это - моя задача, это в моей власти, это согласно с волей Божией; поэтому я и хочу сделать это... Так, вероятно, думал Вооз. Вот причина, почему мы и находим его уже рано утром в воротах города на том месте, где, на востоке решались тогда все значительные дела. Как забились бы сердца Ноемини и Руфи, если бы они могли видеть его - сидящим среди собрания совета! Но они были - тихо и спокойно - в стороне: они должны были верить - не видя. Точно также и нам не дано смотреть на то великое дело, которое наш неутомимый небесный Вооз продолжает творить с того самого часа, когда на Голгофе совершил Он дело нашего искупления, когда Он восстановил нас в утраченных нами правах на небесное наследство: мы ходим только "верою, а не видением". Но Он дал нам весть о том, что Он "всегда жив, чтобы ходатайствовать за приходящих чрез Него к Богу" (Евр.7:25). Он дал нам знать, что мы можем радостно "приступать к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи" (Евр.4:16), что отныне "введена лучшая надежда" и Он - поручитель "лучшего завета" (Евр.7:19-22) - "вчера и сегодня и во веки Тот же" (Евр.13:8). Поэтому, дорогие читатели, вы, имея веру, можете и без видения быть вполне спокойными. Если вы всем сердцем стремитесь к Его цели, если больше не хотите быть подобными несовершеннолетнему наследнику, который ничем не отличается от раба, - но действительно хотите быть господами над всем (Гал.4:1), и положили это Ему на сердце, - тогда Он не пропустит ни одного часа, и поведет вас к цели, которая была уже от вечности также Его целью.

Пусть существует множество непреодолимых затруднений и в вас самих и вокруг вас, затруднений в мире земном и в мире духовном: для Него это - ничто. Он этих затруднений видит еще гораздо большее количество, чем видите вы; видит такие препятствия, о каких вы вовсе не подозреваете; Он видел их уже от вечности и считался с ними, когда взял на Себя дело Свое о нас и в нас. Но препятствия эти и затруднения будут все совершенно и действительно удалены, потому что Он - тот муж, который "не успокоится, не кончив сегодня дела". "Сегодня", - вот Его лозунг; сегодня Он совершает твое дело, даже и в том случае, если оно только "сегодня" было доверено Ему.

Так и тогда: Вооз поставил первого наследника тотчас перед решением вопроса о наследстве. Здесь, при свидетелях, Вооз изложил открыто все обстоятельства, а затем предложил ему: "купи при сидящих здесь и при старейшинах народа моего; если хочешь выкупить, выкупай; а если не хочешь выкупить, скажи мне, и я буду знать; ибо кроме тебя некому выкупить; а по тебе я". Тот сказал: "Я выкупаю". Вооз сказал: "Когда ты купишь поле у Ноемини, то должен купить и у Руфи моавитянки, жены умершего, и должен взять ее в замужество, чтобы восстановить имя умершего в уделе его". И сказал тот родственник: "Не могу я взять ее себе, чтобы не расстроить своего удела; прими ее ты, ибо я не могу принять" (ст.4-6). Мы видим из происходящего, что такой выкуп был действительно делом права. Как ни сильно было желание Вооза выкупить Руфь с ее наследством, тем не менее, хотя он сам и мог сделать это, он шел не иначе, как по пути законной справедливости. По определениям Божиим, - ближайший родственник имел первое слово. Он тоже ни минуты не медлил и был готов выкупить наследство сейчас же; когда же ему было выяснено, что выкупленное наследство должно быть возвращено в руки обедневшей наследницы, что может случиться только чрез женитьбу на ней выкупателя, тогда он тоже не медлил, и отказался от всякого выкупа, тем предоставив Воозу полную свободу действовать по желанию сердца своего. Какое это удивительное изображение нас, падших людей, и нашего задолженного и утраченного наследия! Но существовали ли подобные затруднения при выкупе нашего наследия и при введении нас в наследство? Кому предоставляется сказать первое слово, когда дело идет об этом наследстве? Высоко над всем делом вечного искупления стоит праведность Божья со своим святым законом. Без нее не может быть сделано ни одного шага, она здесь - впереди всего. Одно у нее неизменно твердо: все то, что Бог некогда дал человеку, как наследнику, поставив его властителем над всей землей, покорив все под ноги его и не оставив ничего, что Он не отдал бы ему вместе со всеми вечными благами,- все это, попавшее в руки врага, должно быть всецело возвращено Богу. Собственность Божья должна снова стать Его, так говорит Его праведность; она настаивает на этом; она не отступает от этого. Так или иначе, но все наследие должно вернуться обратно.

Однако, прежде нежели положено было основание земли, - состоялся совет, заключение которого было: прежние наследники, обремененные долгами, должны быть выкуплены вместе с наследством, и наследство должно быть возвращено им, а они - наследству. Это должно совершиться через соединение Великого Искупителя с искупленными: этим Он снова вводит их с Собою в их наследство. Они должны быть Его сонаследниками. И тут праведность Божья, имеющая первое слово, не пошла дальше, но остановилась, потому что, - как могла она соединиться с грешником и при этом все-таки остаться "праведностью" Божией? Здесь она сказала другому выкупателю: "Не могу Я взять ее Себе, чтобы не расстроить Своего удела; прими ее Ты, ибо Я не могу принять" (ст.6). И тут должно было случиться то же самое, что случилось при обсуждении дела Руфи, а именно: после отказа первого наследника, Вооз выступает со своими средствами и - выкупает удел... Какой это, вероятно, был торжественный момент, там, под воротами Вифлеема, когда Вооз встал и, обращаясь ко всем, воскликнул: "Вы теперь свидетели тому, что я покупаю у Ноемини все Елимелехово и все Хилеоново и Махлоново; также и Руфь Моавитянку, жену Махлона, беру себе в жену... вы сегодня свидетели тому!" (ст.9-10) Он как будто только и ждал отказа первого наследника, чтобы выступить в свою очередь, как выкупатель. Очень точно определяет он все утраченное наследие, называя имена всех, кто имел часть в нем, но для которых оно было утрачено. Только Орфу не упоминает он ни словом, хотя она и была жива и могла иметь притязание на часть Хилеона; но оставшись в Моаве, она сама отказалась от своего права на наследство. В своем акте выкупа он не говорит: "я куплю", но "я покупаю". Выкуп этот сделался уже действительностью, и притом - ни малейшая часть наследства не осталась не выкупленной: у Вооза было достаточно средств, чтобы покрыть весь долг без остатка. Но во всем этом было и еще нечто такое, что до сих пор оставалось невысказанным: там была любовь, которой Вооз дает теперь проявиться перед всеми свидетелями, объявляя, что он берет себе в жену вдову Махлонову, чтобы она, возвышенная до него, вошла вместе с ним в свое наследие. Вооз поступил тут по старинному закону израильскому, поступил по воле Божией. Весь народ, который был при этом, торжественно закрепляет этот поступок своим свидетельством. "И сказал весь народ, который при воротах и старейшины: "мы свидетели; да сделает Господь жену, входящую в дом твой, как Рахиль и как Лию, которые обе устроили дом Израилев; приобретай богатство в Ефрафе, и да славится имя твое в Вифлееме" (ст.11). Как они радовались быть свидетелями тому. Не так ли было и с нашим искуплением и выкупом нашего наследия после того, как мы стали грешниками? Что Бог не мог сделать по Своей Святой праведности, то совершил Он по горячей любви Своей. Далеко от рая (нашего наследия) блуждали мы, обремененные тяжелой виной, в изгнании, а праведность Божья стояла на страже с пламенным мечом, чтобы изгнанный грешник никогда более не приблизился к дереву жизни. Возвращение для нас было навеки невозможным. Но любовь Божья, в лице Сына Его, пошла за грешником в его изгнание, и соединилась с ним для того, чтобы привести его с Собой обратно. Праведность Божья как бы сказала: он повинен смерти и должен умереть. Но тогда за него умирает любовь Божья. Она принимает на себя возмездие за грех и возвращает человеку потерянную жизнь; она даже дает ему Свою собственную жизнь. Так освободился человек. В поставленном Богом "Наследнике всего" все это сделалось истинной действительностью. Вошли ли мы в наше наследие? Принудили ли мы Его, как Руфь - Вооза, ввести нас в это наследие? Если - да, то и мы переживаем то счастье, которое пережила Руфь в те дни. Теперь обратим внимание на то,

III. Как с тех пор изменилась участь Руфи...

В этот день совершилось великое: Руфь достигла ближайшего родства с Воозом. После того, как все затруднения были устранены Воозом и акт выкупа засвидетельствован и закреплен, мы читаем: "И взял Вооз Руфь, и она сделалась его женою" (ст.13). Не существует на земле более тесной связи, чем та, которая наступила теперь между ними. Глядя на нее - возле Вооза, и оглядываясь назад, на то, в каком положении она некогда была, мы без сомнения, вправе сказать: ничего подобного не могла она ожидать, когда оставляла Моав, повернув спину всему своему прошлому, в те часы решения, когда, без колебаний, сказала она Ноемини: "не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог - моим Богом" (гл.1:16). Не ожидала она этого и тогда, когда, как бедная вдова, собирала колосья на поле Вооза, позади его жнецов. Мы уже видели, что надежда блеснула ей только в конце жатвы, когда Ноеминь сказала ей о том обычае касательно потерянного наследства, который существовал в Иудее в ту пору. Руфь была, в полном смысле этого слова, смиренная, верная, послушная, любящая и преданная. Она достойна была той участи, которая готовилась ей.

Покидая Моав ради Вифлеема и Бога Израилева, мы совершенно не знаем, - даже вообразить себе не можем, - что из нас выйдет и что с нами будет. О, сколько тысяч искупленных Кровью Христа не имеют никакого представления о тех намерениях во благо, которые имеет по отношению к ним их небесный Вооз! А между тем они могли бы знать эти намерения, и притом бесконечно лучше, нежели Руфь, которая черпала только из мелководного источника Ноемини. Наш Искупитель не затаил про Себя - чем или кем мы должны быть здесь в Нем и чрез Него: Он высказал это, Он велел начертать это нам черным по белому. Почему же тогда у нас не доходит дело до блаженного: "Вы во Мне и Я в вас" (Иоан.14:20)? Почему люди смотрят даже с удивлением и недоверием, когда переживающие такое состояние говорят о тайне "Христос в вас, упование славы" (Кол.1:27)? Что за причина, что они не знают о таком соединении с Господом, когда становишься один Дух с Ним (1 Кор.6:17)? Причина в том, что не верят в такое единство со Христом. Но, слава Богу: Он, тем не менее, отыскивает Себе, среди других людей, своих "Руфей", и для них настает день, когда они, с усердием добившись своей цели и соединясь с Господом, проходят свое жизненное поприще подобно Еноху. Но ведь этого могли бы достигнуть и все? Не отказывайтесь же от того, что для вас предназначено! Однако, - смотрите дальше.

Руфь получила наследство, о каком она прежде никогда и не подозревала. Мог ли ее с того дня тревожить вопрос: что-то будет с нею, когда кончится жатва и истощится ничтожный запас, собранный ею? Нет; теперь, рядом с Воозом, она постыдилась бы такой мысли; да она даже и вовсе не могла придти ей в голову! Нужда ее сразу кончилась. Она разбогатела: тут было и ее собственное, вновь освобожденное, наследство, и та доля, которую получила бы Орфа, если бы не возвратилась в Моав. Также и часть Ноемини досталась ей, ибо что стала бы делать старая женщина с имением своим? Таким образом, уже не те немногие колосья с полей Вооза, которым она так радовалась несколько месяцев тому назад, составляли ее достояние, и даже не те драгоценные шесть мер ячменя, которые ей отмерил сам Вооз и которые поэтому ценились ею очень высоко: нет, теперь у нее были огромные кучи зерна на гумне и в житнице, потому что все, принадлежащее Возу, - все его поля, и урожаи, а вместе с тем и сам Вооз - принадлежали ей. Какое наследство! Как только мы соединяемся с нашим Воозом, - исчезает вся наша бедность. Иначе и быть не может. И тогда мы слышим, как Он говорит: "Сын мой, все мое твое" (Лк.15:31). Мы скоро узнаем, что Он "богатый для всех" (Рим.10:12) и что Он "обнищал ради нас, дабы мы обогатились Его нищетою" (2 Кор.8:9), Он будет шептать нам: "Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться" (Откр.3:18).

Мы - наследники Божьи и сонаследники Христу. Это - факт, хотя близорукие люди и думают иначе, полагая, что нам надо еще сделаться наследниками. Теперь нам необходимо только одно: чтобы у нас открылись глаза; мы должны увидеть Его, как некогда видели Его ученики: "Мы видели славу Его" - говорят они - "славу, как Единородного от Отца", полного благодати и истины (Иоан.1:14). Тогда, подобно им, мы сможем сказать: "И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать" (Иоан.1:16). Его полнота есть наше наследие; ее, без сомнения, хватит на всех, и ее мы имеем в Нем (Кол.2:9-10). С нами безусловно должно случиться то же, что и с ними: мы должны сделаться одно с Ним. Мы нищи и жалки, и всегда такими останемся, если будем одни, без Него.

Соединившись с Воозом, Руфь становится матерью святого поколения. Печально, очень печально обстояло дело с родом Элимелеха: после того, как он ушел в Моав, этот род пришел к концу, он вымер: отец, глава рода, умер на чужой стороне, и оба сына были тоже погребены там, не оставив после себя потомков. Пройдет короткое время - умрет и старая вдова Ноеминь, последняя в роде. Если бы сноха ее - Руфь - не настояла так решительно на том, чтобы ей идти вместе из Моава в страну Израилеву, то, по-человечески говоря, род Элимелеха погиб бы. Но возьмите эту маленькую книгу и просмотрите, в последних пяти стихах, приложенную к ней родословную табличку: обратите внимание, что Руфь введена, как мать, в этот род великих мужей. Но более всего заметьте: какую линию мужей Божиих составили потомки ее и Вооза. Она же ведь была прабабушкой царя Давида, - этого мужа по сердцу Божьему!.. Но есть еще одно родословие, с которым нельзя сравнить никакое другое: именно нашего Господа и Спасителя Иисуса Христа, и в этой родословной таблице имя ее также находится уже две тысячи лет. По прямой линии от этой матери во Израиле происходит, по плоти, и наш Господь. Как велика была, значит благодать, которой достигла Руфь! Ей, действительно, досталось прекрасное наследие.

Итак, мы видим, что все те из народа Божьего, которые, подобно Элимелеху, уходят в Моав, приводят святой род к вымиранию; с другой стороны - все, которые подобно Руфи, приходят от Моава к Богу Израилеву и там стремятся к цели, которую ставит перед ними высшее звание Божье во Христе Иисусе, (Фил.3:14) - производят и сохраняют святой род.

Плодовиты ли мы с вами для Бога? Святой, духовный род должен бы быть вызван к жизни и сохранен и тобою, и мною - везде, где бы мы ни находились. Для этого мы сделались потомками Христа и оставлены в этом мире.

Неплодие, в Израиле, было для женщин позором, от которого они тяжело страдали. Мы читаем о многих горьких слезах, пролитых женщинами, которым Бог не дал детей, и о молитвах, воссылаемых к Нему по этому поводу. То, что некогда, в обычной земной жизни, было таким постыдным, то постыдно теперь в жизни духовной. Если мы - во Христе, то чрез нас должен быть рожден Богу святой род. Это совершится наверное, если мы сделаемся одно с Христом и в Нем и с Ним пройдем чрез всю нашу жизнь веры. Пусть именно это будет для нас выше и важнее всего другого!

Остановимся еще раз и посмотрим эту маленькую книгу. Не учит ли она нас, - никогда не останавливаться или, тем более, не отступать в нашей жизни веры? Элимелех ушел из родного города; Орфа - едва отошла от Моава, как с полпути вернулась назад... Надо, не отступая, - как Руфь, - идти вперед и достигать Вифлеема.

Книга эта учит нас - не стоять на месте, даже если мы прилежны и верны в собирании колосьев, даже и тогда, когда мы совсем отдаемся Господу. Будем стремиться вперед, к блаженному "вы во Мне и Я в вас". Тогда мы, шаг за шагом, войдем с Ним в наше славное наследие здесь, доколе не придем "к наследству нетленному, чистому, неувядаемому, хранящемуся на небесах" (1 Петр.1:4), где мы уже "всегда с Господом будем" (1 Фес.4:17).