1... 2

Для чего Бог так уничижил Себя?

Потому что Он желал спасти, а не устрашить. Сын безначального Отца, Сын истинный, благоволил назваться сыном Давидовым, чтобы тебя сделать сыном Божиим, благоволил иметь раба Своим отцом, чтобы тебе, рабу, сделать отцом Владыку. Не уничижил бы Он Себя напрасно и без цели до такой степени, если бы не хотел возвысить нас. Он родился по плоти, чтобы ты родился по духу. Он пришел не для того, чтобы избегать позора нашего, но чтобы уничтожить его. Христу должно удивляться не только потому, что воспринял на себя плоть и соделся человеком, но и потому еще, что порочных людей удостоил быть своими сродниками, не стыдясь ни мало наших пороков. Так с самого начала рождения Он показал, что не гнушается ничем нашим, научая тем и нас не стыдиться злонравия предков, но искать только одного - добродетели. Господь с самого начала и показывает, что надлежит хвалиться не родом, но собственными своими заслугами. Невозможно, совершенно невозможно через добродетели или пороки предков быть честным или бесчестным, знаменитым или неизвестным. Напротив, тот-то более и знаменит, кто, будучи рожден не от добрых родителей, сделался добрым. Итак, никто пусть не гордится предками, но размышляя о прародителях Господа, пусть отложит всякое тщеславие и радеет только о своих заслугах.

Какова польза от слушания Писания, если не исполняется то, о чем там сказано?

Не малая польза будет и от одного слушания. По крайней мере человек узнает себя, поскорбит, а когда-нибудь дойдет и до того, что будет исполнять слышанное.

Как не потерять награду от Господа, когда сделанные тобою добрые дела возвеличивают тебя в собственных глазах?

А ты забудь о них. От самохвальства фарисей стал хуже мытаря. Если хочешь показать великую добродетель, не высокомудрствуй, и тогда покажешь еще большую; не думай, что, совершив что-нибудь, ты уже и все сделал. Что бы ты не совершил, смирись и считай себя хуже мытаря. Не губи трудов своих, не делай, чтобы твой пот был пролит напрасно, и ты, пробежавши тысячи поприщ, лишился всякой награды. Господь гораздо лучше тебя знает твои заслуги. Если ты дашь чашу холодной воды, - Он и этого не презрит. Если подашь одну монету, если только вздохнешь, - Он все примет с великою благосклонностью, и вспомнит, и определит за это великие награды. Для чего же ты рассматриваешь свои добродетели, и постоянно выставляешь их напоказ? Или не знаешь, что, если хвалишь самого себя, не будешь уже похвален Богом? Равным образом, если ты унижаешь самого себя, Он непрестанно будет прославлять тебя перед всеми. Он не хочет уменьшить награду за труды твои. Он все делает и устрояет, чтобы и за малое увенчать тебя, и ищет всяких предлогов за то, чтобы избавить тебя от геенны. Вот почему, хотя бы ты только потрудился одиннадцатый час дня, Господь дает тебе полную награду. "Хотя не за что спасти тебя, скажет Он, Я это делаю для Себя, чтобы не осквернялось имя Мое" (Ср. Иезек. XXXVI, 22,32). Если только вздохнешь, только прослезишься, Он сам тотчас воспользуется всем этим, как случаем к твоему спасению. Вот почему должно забывать о своих добрых делах. Забвение добрых своих дел есть самое безопасное их хранилище.

Как нужно выражать благодарность Господу?

Исповедовать свои согрешения и значит благодарить Бога. Подлинно, ничто так не приятно Богу, как если кто считает себя великим грешником. Это есть начало всякого любомудрия: смиренный и сокрушенный никогда не будет ни тщеславиться, ни гневаться, ни завидовать ближнему, словом не будет питать в себе ни одной страсти.

В каких случаях Бог показывает Свои знамения?

Бог обыкновенно творит знамения, когда умножается зло. Когда видит, что Его рабы утеснены, а противники без меры упиваются мучительством над ними, тогда показывает собственное Свое владычество.

Чем можно укротить такого зверя, как гнев?

Верующий должен быть светильником для мира и солью. А если ты самому себе не светишь, не предотвращаешь собственной гнилости, то по чему нам узнать, что ты христианин? По тому ли, что ты погружался в священные воды? Но это может довести тебя до наказания. Величие почести для нежелающих жить сообразно этой почести увеличивает казнь. Что такое гнев? Даже лев и ехидна не могут терзать внутренностей с такою жестокостью, как гнев непрестанно терзает железными когтями. Он не только вредит телу, но расстраивает самое здравие души, поедая, терзая, раздробляя всю силу ее и делая ее ни к чему не способною. У кого внутри завелись черви, тот не может дышать, потому что все внутренности его изъедены. Как же мы можем породить что-нибудь благородное, нося внутри себя такого змия, - разумею гнев, снедающий внутренности наши? Каким образом избавимся от этой язвы? Если будем употреблять питие, которое может умертвить внутренность червей и змей. Но какое питие, спросишь, имеет такую силу? Честная кровь Христова, если с упованием приемлется. Она может уврачевать всякую болезнь. Затем внимательное слушание божественных писаний и присоединяемая к тому милостыня. Всеми этими средствами могут быть умерщвлены страсти, расслабляющие нашу душу. И тогда только будем жить, а теперь мы ничем не лучше мертвых. Когда живы страсти, нам невозможно жить, но необходимо должно погибнуть. Если не успеем умертвить их здесь, то они умертвят нас там. Страсти никогда не насыщаются и не отстают, доколе уловленного ими человека не увлекут к диаволу. Такова сила страстей, что они требуют от пленников своих такого же рабства, в какое предался Христу Павел, презиравший для Него и геенну и Царство. Тот, кто впадет в плотскую ли любовь, или сребролюбие, или честолюбие, начинает уже смеяться над геенною и презирать Царство, только бы исполнить ему волю тех страстей. Итак, поверим Павлу, что он столько любил Христа. Потому и слабее наша любовь ко Христу, что вся наша сила истощается на любовь порочную, и мы хищники, сребролюбцы, рабы суетной славы. А что может быть ничтожнее этой славы?

Можно ли спастись исключительно молитвами праведников или надо к этому прилагать собственные усилия?

Если мы сами о себе не радим, то через других не спасемся. Если же будем неусыпны, то и сами собою достигнем спасения: даже сами собою спасемся вернее, нежели через других. Подлинно, Богу приятнее давать благодать непосредственно нам, а не другим для нас, чтобы, стараясь сами отвратить гнев Его, делались мы дерзновеннее и добродетельнее. Так он помиловал хананеянку, так спас блудницу, так спас разбойника, хотя не было никакого за них предстателя и ходатая. Впрочем говорится это не для того, чтобы не призывать Святых в молитвах, но для того, чтобы мы не ленились и, предавшись беспечности и сну, не возлагали только на других того, что должны делать сами.

Как понять фразу: приобретайте себе друзей богатством неправедным?

Христос, сказав "приобретайте себе друзей богатством неправедным", (Лук. XVI, 9) разумел не что иное, как милостыню. И что удивительно, Он ничего уже не взыскивает с нас, если мы только отступим от неправды, потому что слова Его имеют такой смысл: ты приобрел худо - истрать хорошо. Собрал неправедно - расточи праведно. Что, кажется, за добродетель - раздавать из имения, неправедно приобретенного? И, однако, Бог, по человеколюбию Своему, снисходит до того, что обещает нам многие блага даже и за такие дела. Но мы до такого доходим бесчувствия, что ничего не уделяем и из приобретенного неправедно; напротив грабя тысячами, думаем, что все уже сделали, подав малую долю. Разве не слыхал ты, что говорит Павел: "кто сеет скупо, тот скупо и пожнет; а кто сеет щедро, тот щедро и пожнет" (2 Корин. IX, 6). Итак, что ты скупишься? Сеяние ужели есть трата, ужели убыток? Нет! Это доход и прибыль. Где сеяние, там и жатва, где сеяние, там и приращение. Итак, сей, чтобы не потерять: не береги, чтобы сберечь; рассыпай, чтобы сохранить; трать, чтобы приобресть. Хотя и нужно было бы что сберечь, ты не береги, потому что непременно это погубишь, а поручи Богу, у которого никто не похитит. Сам не торгуй, потому что не умеешь получать прибыли; но большую часть капитала отдай взаймы тому, кто дает рост, отдай взаймы туда, где нет ни зависти, ни клеветы, ни обмана, ни страха. Отдай взаймы тому, кто сам ни в чем не нуждается, но терпит нужду для тебя; кто всех питает, но алчет для того, чтобы ты не был голоден, обнищал для того, чтобы ты обогатился. Отдай взаймы туда, откуда ты получишь не смерть, но жизнь вместо смерти. За такой только рост можешь приобресть себе Царство, а за всякий другой получишь геенну, потому что тот рост показывает сребролюбие, а этот любомудрие; тот дело жестокости, а этот человеколюбия.

Как нужно пользоваться принадлежащими тебе знатностью, талантами, богатством?

У тебя все не свое, и богатство, и дар слова, и самая душа; ибо и она от Господа. Посему, когда потребует нужда, отдай и душу свою. Если же ты любишь ее и не хочешь отдать, когда тебе повелевается, то ты уже не верный домостроитель. Можно ли противиться, когда повелевает Бог? Я вот что скажу: потому особенно я удивляюсь человеколюбию Божию, что Бог, имея возможность взять у тебя все против твоей воли, не хочет делать этого без твоей воли, дабы ты заслужил награду. Например, Он может взять твою душу без твоей воли, но хочет, чтобы ты отдал ее по своей воле, говоря с Павлом: я каждый день умираю (1 Кор. 15, 31). Он может лишить тебя почестей без твоей воли и сделать тебя уничиженным, но хочет, чтобы это было по твоей воле, дабы ты получил воздаяние. Он может сделать тебя бедным против твоей воли, но хочет, чтобы ты сделался таким добровольно, дабы даровать тебе венцы. Видишь ли Божие человеколюбие и наше ослепление? Достиг ли ты высокой степени достоинства и получил власть Церковную? Не высокомудрствуй; не ты достиг этой чести, а Бог облек тебя ею; береги ее, как чуждую; не злоупотребляй ею и не употребляй на то, на что не следует; не гордись и не присваивай себе, но считай себя бедным и незнатным. Если бы тебе поручено было хранить царскую порфиру, то ты, конечно, не стал бы злоупотреблять этою одеждою и портить ее, но с великим тщанием хранил бы ее для вручившего тебе. Получил ли ты дар слова? Не гордись и не надмевайся; это не твой дар; не будь непризнателен за дары Господни, но разделяй их с подобными тебе рабами, не превозносись ими, как своими, и не жалей разделить их с другими. Имеешь ли детей? Ты получил их от Бога; если так будешь думать, то имея будешь благодарить, и потеряв не будешь скорбеть. Таков был Иов, который говорил: "Господь дал, Господь и взял" (Иов 1,21). Все мы получили от Христа; от Него имеем и самое бытие, и жизнь, и дыхание, и свет, и воздух, и землю. Если бы Он лишил нас чего-нибудь из этого, то мы погибли бы и истлели; ибо мы - странники и пришельцы. Слова: мое и твое суть только пустые слова, а на деле не то. Например, если ты назовешь своим дом, это - пустое слово, не соответствующее предмету; ибо Творцу принадлежит и воздух, и земля, и вещество, и ты сам, построивший его, и все прочее. Если же он в твоем употреблении, то и это не верно, не только по причине угрожающей смерти, но и прежде смерти по причине непостоянства вещей. Представляя это непрестанно, будем любомудрыми, и получим от того весьма важную двоякую пользу: будем благодарными и при получении и при потере, и не станем раболепствовать предметам преходящим и не принадлежащим нам. Лишает ли нас Бог имущества, - Он берет Свое; лишает ли тебя чести, славы, тела, души, или сына твоего, - От берет не твоего сына, а Своего раба; ибо не ты, а Он сотворил его; ты только содействовал явлению его, а все сделал Бог. Будем же благодарны, что мы удостоились содействовать делу Его. Но ты хотел бы навсегда удержать то, что имеешь? Это свойственно неблагодарному и незнающему, что у него все чужое, а не свое. Как знающие, что находящееся у них не принадлежит им, расстаются со всем благодушно, так скорбящие при лишении приписывают себе принадлежащее Царю. Если мы сами - не свои, то как прочее - наше? Ибо мы в двух отношениях принадлежим Богу - и по сотворению, и по вере. Так, Давид говорит: ты дал мне дни как пяди и надежда моя на тебя (Пс 38, 7,8). Также Павел: ибо мы Им живем, и движемся, и существуем (Деян. 17, 28); и рассуждая о вере, говорит: не знаете ли, что тела ваши суть храм живущего в вас Святого Духа, Которого имеете вы от Бога, и вы не свои, ибо вы куплены дорогою ценою (I Kop 6,19,20). Все Божие. Посему, когда Он требует и хочет взять обратно, то не будем противоречить, подобно неблагодарным рабам, и присваивать себе принадлежащее Господу. Душа твоя - не твоя: как же имущество - твое? И как ты не свое тратишь на то, на что не должно? Разве ты не знаешь, что мы будем осуждены за то, что худо употребляли данное нам? Что не наше, а Господне, то нам следует употреблять на подобных нам рабов. За то и богач был осужден, что не делал этого, равно и те, которые не напитали Господа. Не говори же: я издерживаю свое и наслаждаюсь своим; это не твое, а чужое. Говорю: чужое, потому что ты сам так хочешь; Бог желает, чтобы то, что вручено тебе для братий, сделалось твоим; чужое делается твоим, когда ты употребляешь его на других; а когда невоздержно употребляешь на себя, тогда твое делается чужим. Ты не имеешь сострадания и говоришь, что по праву употребляешь свое только для своего наслаждения; посему я говорю, что оно - чужое. Ибо все твое есть общее - для тебя и твоего ближнего, как общее солнце, и воздух, и земля, и все прочее. Как в теле есть деятельность всего тела и каждого члена порознь, и когда какой-нибудь член действует отдельно, то теряет и собственную деятельность: так бывает и с имуществом. Не хочешь уделять никому из своего богатства? Не бери же и сам ничего у других. А если будет так, то все придет в расстройство; потому что давать и принимать во всем есть источник многих благ, и в сеянии, и в учении, и в искусствах. Если бы кто захотел не разделять своего искусства, то погубил бы и себя и все общество. Земледелец, если бы стал хранить семена у себя дома, закопав их, произвел бы страшный голод: так и богач, если сделает тоже с имуществом, прежде бедных погубит себя самого, навлечет на свою голову страшный пламень геенны. Учителя, хотя бы имели много учеников, сообщают каждому свое знание: так и ты старайся иметь многих облагодетельствованных тобою. Пусть все говорят о тебе: он такого-то избавил от бедности, такого-то от опасности, такой-то погиб бы, если бы по милости Божией не получил его помощь; он такого-то исцелил от болезни, другого освободил от клеветы, странника принял в дом, нагого одел. Такие отзывы лучше неисчетного богатства и многих сокровищ; они привлекают всех гораздо более, нежели золотые одежды... Такие слова лучше золотых венцов и суть как бы бесчисленные проповедники твоего человеколюбия в целом городе; такие слова гораздо приятнее и сладостнее голоса вестников, предшествующих повелителям; слова: спаситель, добродетель, покровитель, - названия свойственные Богу. Ибо, если такие отзывы еще на земле делают человека столь славным и знаменитым, то, когда они будут написаны на небе и Бог провозгласит их в день будущий, представь, какая будет тебе честь, какая слава, которой да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, вместе со Святым Духом, слава, держава, честь ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Кем нужно считать себя в этом мире и как жить в нем?

Первая добродетель, и даже все добродетели состоят в том, чтобы быть странником и пришельцем в этом мире и не иметь ничего общего с здешними вещами, но быть в таком отношении к ним, как к чуждым для нас, подобно тем блаженным ученикам, о которых Апостол говорит: скитались в милотях и козьих кожах, терпя недостатки, скорби, озлобления: те, которых весь мир не был достоин (Евр 11, 37, 38). Они называли себя странниками. А Павел сказал о себе еще нечто большее: он не только называл себя странником, но говорил, что он мертв для мира и мир мертв для него: для меня, говорил, мир распят, и я для мира (Гал. 6, 14). А мы ведем себя как здешние граждане, и устрояем все дела свои в жизни так, как настоящие граждане. Чем праведники были для мира, т.е. странниками и мертвым, то мы для неба; а чем были они для неба, т.е. живыми гражданами, то мы для мира. Потому мы и мертвы, что уклонились от истинной жизни и избрали временную; тем мы и прогневляем Бога, что не хотим отстать от земных благ, тогда как нам уготовано небесное блаженство: но, подобно червям, пресмыкаемся из одной земли в другую, а из этой опять возвращаемся в ту, и вообще нисколько не хотим опомниться и отстать от дел человеческих, но как бы погрузившись в сон или одурев от опьянения, увлекаемся мечтами. Сомкнулись наши очи - и умственные, и телесные; мы ведем речи, говорим вздор. Святые были странниками и пришельцами. Как и каким образом? Не называли ли они себя странниками по отношению к одной земле палестинской? Нет, по отношению к целой вселенной, - и справедливо: они не видели в ней ничего такого, чего желали, но все было для них странно и чуждо. Они хотели упражняться в добродетели, а здесь было множество пороков, и потому все здешнее было для них чуждо; они не имели ни одного друга, ни одного близкого человека, кроме не многих. А как они были странниками? Они не заботились о здешнем и доказывали это не словами, а самыми делами. Как и каким образом? Бог сказал Аврааму: оставь мнимое отечество и иди в землю чуждую (Быт. 12,1), - и он не остался там по любви к близким, но без сожаления оставил его, как бы землю чуждую. Бог сказал ему: принеси в жертву сына своего (22,2), и он принес его так, как бы вовсе не имел сына, принес сына, как бы не был облечен человеческою природою. Имущество свое он считал общим со всеми приходящими, и ставил его ни во что: первое место предоставлял другим, подвергался опасностям, терпел бесчисленные бедствия; не строил великолепных домов, не роскошествовал, не заботился об одежде и ни о чем другом, что бывает в здешнем мире; напротив жил жизнию горняго града, был страннолюбив, братолюбив, милосерд, долготерпелив; презирал имущество, настоящую славу и все прочее. Таков был и сын его. Когда его гнали, нападали на него, он не противился и уступал, как находящийся в земле чуждой; странники, чему ни подвергаются, переносят все, как находящиеся не в отечестве. И лишение жены он переносил, как странник; он жил высшею жизнию, сохраняя целомудрие и всякое воздержание; родивши сына, он не имел общения с женою; а женился уже тогда, когда прошел цвет юности, - показал, что он сделал это не по страсти, но дабы послужить исполнению обетования Божия. А Иаков? Не искал ли он только одного хлеба и одежды, таких потребностей, которые свойственны истинным странникам, пришедшим в крайнюю бедность? Будучи гоним, он не уступал ли, как странник? Не работал ли по найму? Не терпел ли бесчисленных бедствий, путешествуя везде, как странник? Перенося все это, они показывали, что ищут другого отечества; а мы - напротив. Когда случится какая-нибудь болезнь, то мы, бросив все, подобно малым детям, плачем и боимся смерти, - и справедливо терпим это; потому что не живем, как странники, и не спешим туда, как в отечество, а идем как на казнь. Потому мы и скорбим, что не пользуемся вещами, как должно, а извратили порядок вещей; потому мы и мучимся, тогда как следовало бы радоваться; потому и трепещем, подобно убийцам и разбойникам, когда им предстоит явиться на суд и когда они припоминают все дела свои, и оттого страшатся и трепещут. Не таковы были те мужи, но они сами спешили туда; а Павел даже воздыхал о том, как он сам говорит: находясь в теле сем, воздыхаем под бременем (2 Кор 5,4). Таков был Авраам и подобные ему; они были, говорит Апостол, странниками для целой вселенной и искали отечества. Какого? Не того ли, которое оставили? Нет; ибо что препятствовало им, если бы они хотели, возвратиться туда и быть его гражданами? Они искали отечества небесного. Так спешили они удалиться отсюда и таким образом угождали Богу; посему и Он не стыдится называться их Богом. Он не только не стыдился называться их Богом, но и Сам говорил: Я Бог Авраама, Бог Исаака и Бог Иакова (Исх. 3,6). Будем, возлюбленные, и мы странниками, дабы не стыдился нас Бог, не стыдился и не предал геенне. Что же, скажете, делать нам, дабы спастись? Начнем упражняться в добродетелях, пока есть время. Разделим для себя добродетели, как земледельцы разделяют земледелие: в один месяц преодолеем в себе склонность к злословию, дерзость, несправедливый гнев, положим для себя законом и скажем: ныне исправим это; в другой месяц поучимся терпению; в третий - еще иной добродетели, и, приобретши в ней навык, перейдем к новой, подобно тому, как в учении мы, сохраняя прежнее, приобретаем новое. После того перейдем к презрению богатства; и во-первых, будем удерживать руки от любостяжания, а потом творить милостыню; не будем смешивать всего вместе, - одними и теми же руками и похищать, и подавать милостыню. Затем приступим к другой добродетели, а от ней еще к иной. Сквернословие, говорит Апостол, пустословие и смехотворство не приличны вам и не должны даже именоваться у вас (Евр 5,3,4). Исполним и это. Здесь не требуется ни издержек, ни трудов, ни усилий. Довольно только хотеть, - и все сделается. Не нужно для этого предпринимать далекого путешествия, или переплывать беспредельное море, но только постараемся оказать усердие и воздерживать язык от неуместных оскорблений. Исторгнем из души своей гнев, порочные похоти, склонность к чувственным удовольствиям и роскоши, сребролюбие, навык к клятвам и клятвопреступлениям. Если мы будем таким образом возделывать самих себя, сначала исторгая терние, а потом насаждая небесное семя; то можем получить обетованные блага.

Как понять выражение "блаженны плачущие"?

Как после проливного дождя воздух делается чистым, так и по пролитии слез настает тишина и ясность, а мрак греховный исчезает. Как сперва очистились мы водою и духом, так после очищаемся слезами и покаянием, если только делаем это не по лицемерию и тщеславию. Плачущие притворно заслуживают даже более осуждения, нежели те, которые прикрашиваются румянами и притираньями. Бог требует слез, проливаемых не на показ, а из сокрушения, проливаемых тайно, в уединенной комнате, без свидетелей, в тишине и в безмолвии, слез из глубины сердца, от внутренней скорби и печали, проливаемых единственно для Бога. И если ты плачешь, то подражаешь Господу. И он ведь плакал о Лазаре (Иоан. ХI,31), об Иерусалиме (Лук, XIX, 41) и возмутился духом об Иуде (Иоан. XIII,21). Да и часто бывало, что Его видели плачущим, а чтобы Он смеялся или хотя мало улыбался, этого никогда никто не видел, - почему и ни один из евангелистов не упомянул о том. Это говорится не для того, чтобы запретить смеяться, но чтобы удержать от неумеренного смеха. Да и чему радоваться и смеяться, когда подлежишь такой ответственности, должен некогда предстать на страшный суд и дать строгий отчет во всем, что сделано тобою в жизни? Мы должны дать отчет во всех произвольных и непроизвольных грехах своих: "А кто отречется от Меня пред людьми, отрекусь от того и Я пред Отцем Моим Небесным". (Матф. Х , 33). Хотя бы это отречение было невольное, однако же и оно не избежит наказания, и за него отдадим отчет, и за то, что знаем, и чего не знаем: "Ибо хотя я ничего не знаю за собою, но тем не оправдываюсь; судия же мне Господь", говорит Павел (1 Кор IV, 4). Но скажешь: какая польза, если вместо этого будем плакать? Громадная польза, - такая, что нельзя выразить и словом. На суде человеческом, сколько ни плачь, не избежишь наказания, когда определение сделано; а здесь, если только вздохнешь - и приговор уничтожен, и прощение получено. Вот почему Христос так часто говорит нам о слезах и называет плачущих блаженными, а смеющихся бедными. Здесь не место смеху, и собрались мы сюда не смеяться, но стенать, и за эти стенания наследовать Царствие. Стоя перед земным царем, ты и слегка улыбнуться не смеешь; а где обитает Владыка ангелов, стоишь без трепета и без благоговения, даже смеешься, когда Он много раз прогневан тобою? И не подумаешь, что этим раздражаешь Его больше, нежели грехами? Подлинно, Бог обыкновенно отвращается не столько от грешников, сколько от тех, которые, учинив грех, не сокрушаются о нем. Что может быть безрассуднее такой беспечности? Вспомните как было при Ное. Люди, столько времени видя созидаемый ковчег, беззаботно веселились, нимало не думая о будущем; за это самое всех их погубил наступивший потоп, и всю вселенную подверг тогда кораблекрушению. Итак, в этой временной жизни мы имеем наибольшую нужду в слезах, а не смехе. В самом деле, нам предстоит трудный подвиг, борьба с невидимыми силами, брань с духами злобы, война со властями; и хорошо, если бы мы, при всем тщании, трезвенности и бдительности, могли устоять против этого свирепого полчища. Если же будем смеяться, играть и всегда предаваться лености, то еще прежде сражения падем от собственной беспечности.

Если грех развлекаться, то зачем построены театры, цирки и прочие зрелищные заведения?

Это диавол изобрел такое искусство, чтобы привлекать к себе воинов Христовых, и ослаблять силы их духа. На то и построил он в городах театры и, обучив смехотворов, этою язвою поражает целый город. Чего Павел велел бегать - я разумею пустословие и шутки, - то диавол убеждает любить. Когда представляющие смешное в театре скажут что-либо богохульное и срамное, тогда многие, будучи еще безумнее их, смеются, забавляются этим. За что надлежало бы побить камнями, тому рукоплещут, и за такое удовольствие сами себе готовят огненную пещь. Поистине не столько грешит тот, который представляет в театре, сколько в сравнении с ним ты, который поощряешь это делать. Лицедейство многих сделало прелюбодеями, и многие домы расстроило. Если дело худо, то и подражание ему худо. Лучше грязью или навозом вымарать себе лицо, чем смотреть на такое беззаконие, потому что для глаза не так вредна грязь, как любострастный взгляд полуобнаженной женщины. Как будет смотреть на тебя жена, когда ты возвратишься с такого беззаконного зрелища? Как будет говорить с тобою после того, как ты пленился зрелищем и сделался рабом блудницы? Не думай, что ты чист от греха, когда не совокупился с блудницею; ты пожеланием все уже сделал. Подлинно, если ты питаешь похотение, то этим больший возжигаешь пламень. Если же зрелище не производит на тебя никакого впечатления, то тем большего ты достоин осуждения за то, что служишь соблазном для других, поощряя такие зрелища, оскверняешь свой взор, а со взором и душу. Хорошо, скажете вы - что же нам сделаться монахами? Сожалею, что вы скромность и целомудрие почитаете обязанностью одних монахов, тогда как Христос постановил общие для всех законы, кроме брака. А Павел повелевает и брачным во всем уподобляться монахам: "Я вам сказываю, братия: время уже коротко, так-что имеющие жен, должны быть как не имеющие" (1 Кор. VII, 29). Пребывай дома с детьми и женою; только не бесчесть жены, не соблазняй детей, и не вноси заразы с зрелищ в дом твой! Впрочем, если слово мое огорчит вас, то я много вам за то благодарен. Никогда не переставайте рыдать об этом и терзаться; такая скорбь будет для вас началом исправления.