БЕСЕДA LX
И создав жертвенник, прозва имя месту - Вефиль: тамо бо явися ему Бог, егда бежаше он от лица Исава брата своего (Быт. XXXV, 7).
1. Если угодно, и сегодня обратившись к продолжению прежде нам прочитаннаго, предложим вам поучение из последующаго повествования (Писания). История об Иакове и сегодня может достаточно показать то, сколь велико было о нем промышление Божие, и как укреплял его Бог Своими обетованиями, вознаграждая его благомыслие. В предыдущем сказании (божественное Писание) повествовало нам, как Иаков, по повелению Божию, оставив Сихем, по поводу поступка своих сыновей, удалился в Лузу. И создав, продолжает Писание, жертвенник, прозва имя месту - Вефиль: тамо бо явися ему Бог, егда бежаше он от лица Исава брата своего. Повелев это праведнику и избавив его от страха, в каком он находился по случаю умерщвления сихемлян, - Бог, как сказано, навел на жителей тех городов такой страх, что они не стали преследовать Иакова. Посмотри же, как велико было о нем промышление Божие, и какое попечение о нем имел Бог! Бог поразил страхом души жителей тех городов, чтобы они не погнались в след его. Вероятно, они хотели отмстить за сихемлян. Но так как это совершилось без воли праведника, и Симеон и Левий поступили так, мстя за оскорбленное целомудрие своей сестры, то (Бог) не только самого Иакова и сыновей его избавляет от мучений страха, но, и на жителей страны наведши страх, удержал их от преследования. Видите ли, как много значит пользоваться благоволением свыше! Когда Бог являет Свое благоволение к нам, тогда всякая печаль исчезает. Как праведнику Он дал смелость, так на тех навел страх. Как Владыка всего, Он все направляет, к чему хочет, и во всем являет Свою благоискусную премудрость. Нет сильнее человека, стяжавшаго вышнюю помощь, как нет слабее человека, лишеннаго этой помощи. Вот этот праведник был немногочислен и весьма мал; но как он был охраняем божественною десницею, то и дерзновение получил и козней (врагов) избежал. А жители городов тех и в большом множестве собирались, и обнаруживали единодушие в своих замыслах; но не имели сил ни одного из своих намерений исполнить на деле. Бысть, сказано, страх Божий на градех, иже окрест их (ст. 5). Итак, когда праведник освободился и от своего страха и от туземцев, вот опять Бог являет в отношении к нему Свое преизбыточествующее человеколюбие. Явися, сказано, ему Бог еще сущу в Лузе (ст. 9). Почему прибавлено: еще? Не просто, а потому, что Он уже прежде являлся ему в этом месте, когда он, бежав от брата, направлял свой путь в Месопотамию. Поэтому и сказано теперь: как тогда Бог явился ему, при его отшествии отсюда, так и ныне является ему в том же месте, по возвращении его, и подтверждает обетования, какия давал ему при его отбытии, предрасполагая праведника к тому, чтобы он твердо веровал обетованиям и не поколебался духом, до времени их исполнения. И благослови его и рече ему: имя твое не прозовется ктому Иаков, но Исраиль будет имя тебе (ст. 10). Хотя уже прежде (Бог) дал ему такое прозвание, когда праведник переходил через Иавок [1], однако и теперь, желая внушить праведнику еще большую уверенность (в Своих обетованиях), преподает ему тоже благословение и говорит: Исраиль прозовется [2] имя твое: и расти и множися, и языцы и собрания языков будут от тебе, и царие из чресл твоих изыдут (ст. 10, 11). Обрати внимание на величие благословения! (Бог) говорит, что не только он возрастет во множестве, но что от него произойдет славное потомство: царие из чресл твоих изыдут, говорит, предвещая этим самым величие имеющих произойти от него. И землю, говорит еще, юже дах Аврааму и Исааку, тебе дах ю [3], и семени твоему по тебе дам землю сию (ст. 12). Так как Иаков, по случаю известнаго поступка Симеона и Левия, говорил: мал есмь числом, и собрашеся на мя изсекут мя, и истреблен буду аз и дом мой (Быт. XXXIV, 30), и во всем показывал малодушие и великий страх, овладевший им, поэтому человеколюбивый Господь и говорит ему теперь: ты сказал: мал есмь числом, но знай, что семя твое умножится и распространится и так славно будет, что собрание народов и цари произойдут из него, не только не будешь ты истреблен, но ты и семя твое всю землю сию наследите. Дав ему такия обещания, взыде, сказано, Бог от него, от места, идеже глагола с ним (ст. 13). Посмотри, как божественное Писание снисходит к нам (в образе выражений). Взыде, говорит оно, Бог от него, не для того (так говорит), чтобы мы представляли себе Божество ограниченным в каком-либо месте, но чтобы и в этом мы познали неизреченное человеколюбие Божие. И в таком образе повествования благодать Духа снисходит к человеческой немощи. Слова: взыде и сниде недостойны Бога [4], но как употребление таких чувственных речений для нашего научения служит особенно свидетельством неизреченнаго Его человеколюбия, то (божественное Писание) и употребляет человеческия выражения. Иначе невозможно было бы человеческому слуху вместить высоту слова, если бы нам говорено было соответственно величию Господа.

2. Имея это в мыслях, не будем останавливаться на простоте выражений; но подивимся неизреченной благости Господа и в том, что Он не отрекается оказывать такое снисхождение вследствие немощи естества нашего. Но посмотри, как праведник выражает собственную признательность. И постави, сказано, Иаков столп каменный [5] на месте, идеже глагола с ним Бог, и пожре на нем жертву [6], и возлия елей, и прозва имя месту тому, идеже глагола с ним, Вефиль (ст. 14, 15). Смотри, как всегда этот праведник названиями мест увековечивает память (событий), чтобы и последующим родам известно было бывшее здесь праведнику видение. И востав Иаков постави кущу свою далее столба Гадир [7] (ст. 16). Праведник снова отходит далее, чтоб мало-по-малу дойти до места, где жил Исаак. Потом, егда приближися приити в Евфраву [8], Рахиль возбедствова в рождении. И бысть внегда жестоко ей родити, рече ей баба: дерзай, ибо сей тебе есть сын (ст. 16, 17). Не унывай, говорит, ты родишь сына; хотя и мучат тебя боли, но все таки будешь иметь сына. Бысть же, егда оставляше ю душа, умираше бо, и прозва имя ему: сыне болезни моея; отец же прозва его Вениамин (ст. 18). Мать дает младенцу имя по случившемуся с нею событию; а отец назвал его Вениамином. Рахиль после того, как родила сына, умре, сказано, и погребоша ю на пути Евфравы: сия есть Вифлеем. И постави Иаков столб на гробе (ст. 19, 20). Скорбь о кончине Рахили, облегчал новорожденный и располагал праведника благодушно переносить потерю Рахили. Но затем открывается безразсудство Рувима. Иде, сказано, Рувим и спа с Валлою, наложницею отца своего. И слыша Исраиль, и зло явися пред ним (ст. 22). Это было весьма преступное дело. Потому и впоследствии законодатель Моисей воспретил сыну и отцу иметь сожитие с одною и тою же женщиною. Чтобы впоследствии не ввели этого в обычай, законодатель удерживает от него, объявляя такого повинным казни. Впрочем, теперь и это кротко перенес Иаков, побеждаемый естественною любовию. Впоследствии же, отходя от настоящей жизни, укорял сына, ясно изобразив преступление его и предав его проклятию, дабы чрез постигшую Рувима судьбу и прочие уцеломудрились. Далее блаженный Моисей исчисляет нам сынов Иакова, и своим повествованием снова поучает нас добродетелям праведника. Чтобы ты не подумал, будто Иаков без особенной причины, случайно, был в супружестве с Рахилию, Лиею и двумя рабынями, Моисей показывает, что повинуясь некоторому промышлению [9] имел сожительство с ними, чтобы именно произошли от него двенадцать колен. Поэтому Писание уже не упоминает о каком-либо другом, еще родившемся от него сыне, дабы показать что не просто и не без цели так случилось. Беша же, сказано, сынове Иаковли дванадесять. Писание отделяет сынов Лии и сынов Рахили, а потом исчисляет и рожденных от рабынь, и говорит: сии сынове Иаковли, иже родишася ему в Месопотамии (ст. 26). Однако Вениамин родился тогда, когда (Иаков) спешил в Вифлеем: почему же Писание говорит так: иже родишася ему в Месопотамии. Может быть, Рахиль зачала его еще прежде удаления из Месопотамии. И прииде Иаков к Исааку, отцу своему (ст. 27). Посмотри и здесь, как человеколюбивый Бог хотел во всем удовлетворить праведных. Когда Иаков, после стольких лет разлуки, пришел к отцу, и когда было обоим великое утешение, и сыну от свидания с отцем, и отцу - от того, что видел такое во всем изобилие у сына и много детей; то тогда уже, говорит Писание, умре Исаак стар и исполнь дней (ст. 29). Если и в то время, когда Иаков похитил благословение, притуплено было, говорит, зрение очей его, почему он вдался в обман, то подумай, как он должен был состариться, спустя столько лет после того. И погребоста его Исав и Иаков. Но после погребения отца, Исав, поя жены своя и сыны своя и всех своих [10] и вся, елика притяжа в земли Ханаанстей, и отыде. Не можаше бо [11], сказано, земля обитания вместити их от множества имений. И вселися потом в горе Сиир (Быт. XXXVI, 6-8). Разсказав нам о родившихся от Исава и о происшедших от него народах, божественное Писание говорит: вселися же Иаков в земли, идеже обита отец его в земли Ханаани (XXXVII, 1). А отсюда начинается уже другое повествование о чудном Иосифе.

3. Здесь, если хотите, и окончим слово; историю же о сыне Иакова отложим до другой беседы. О том только попросим любовь вашу, чтобы вы тщательно внимали тому, о чем говорится, чтобы из всего, изложеннаго в божественном Писании, извлекали наибольшую пользу, и ничего не оставляли без внимания. Слово Божие есть духовное сокровище. И как получивший из вещественнаго сокровища и один камень часто приобретает великое богатство, так и здесь добродетели праведных, если мы захотим быть внимательными, могут принести столь великую нам пользу, что и в нас возбудится ревность к подражанию им. А таким образом, и мы можем удостоиться такого же, как и праведники, благоволения Божия. Не на лица бо зрит Бог, но во всяком языце бояйся Его и делаяй правду приятен Ему есть (Деян. X, 34), так что если захотим, ничто не воспрепятствует и нам получить такую же, или еще и большую, помощь свыше. Если Он увидит, что мы с своей стороны прилагаем все возможное старание и угодное Ему предпочитаем человеческому, то покажет и Сам такое о нас попечение, что мы сделаемся во всем непреоборимыми. Мы имеем врага постояннаго, имеющаго непримиримую к нам ненависть; потому мы должны быть неусыпны, чтобы побеждать козни его и стать выше стрел его. А победить мы не иначе можем, как если добродетельною жизнию приобретем себе содействие свыше. Лучший же образ жизни есть жизнь чистая. Это есть основание и корень добродетели. Кто твердо положит такое основание, тот уже легко препобедит все прочее: не одолеет его ни страсть к богатству, ни любовь к славе, ни зависть, ни какая-либо иная страсть. Как же это - скажу. У кого совесть чиста и свободна от всякаго порока, в том будет обитать сам Господь всяческих: блажени, сказано, чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Матф. V, 8). Когда же кто удостоится иметь Его в себе, будет находиться в таком состоянии, как только лишь облеченный телом [12], и ко всему человеческому будет показывать совершенное презрение. Все видимое явится такому человеку тению и сном; как бы уже на небе имея пребывание, он не захочет ничего в настоящей жизни. Таков был Павел, учитель вселенной, почему восклицал он, говоря; или искушения ищете глаголющаго во мне Христа (2 Кор. ХШ, 3). И еще: живу не к тому аз, но живет во мне Христос (Гал. II, 20). И еще: а еже ныне живу во плоти, впрок живу. Видишь ли здесь мужа, облеченнаго телом, но о всем говорящаго так, как будто имел жребий безплотнаго существа?

4. Ему все поревнуем, будем умерщвлять члены плоти и сделаем их бездейственными для греха. Таким образом мы можем представить их Богу как благоугодную жертву. Ты видишь нечто новое и странное в такой жертве? Когда члены (плоти) становятся мертвыми, тогда наиболее они делаются удобоприемлемы для жертвы. Почему же и для чего? Потому что это жертва духовная и ничего чувственнаго не имеет. В жертве чувственной не только все мертвое отвергается, во даже и живое, как скоро имеет какую-нибудь порчу, никогда не может быть приятной жертвой. Так было узаконено изначала, и не просто, а для того, чтобы мы чрез такое наблюдение над безсловесными мало-по-малу приводимы были - к тому, чтобы приносить с таким же вниманием жертву духовную и разумную. Там - в чувственных жертвах - порча состоит, напр., в отсутствии уха или хвоста (у животнаго); здесь (в жертве духовной) в лукавстве, похоти, роскоши, сребролюбии и всяком грехе. Там - (от жертвеннаго животнаго требовалось) здоровое и чуждое всякой порчи состояние; здесь надобно сделаться мертвым для мира и таким образом приготовлять самого себя в духовную жертву. Не оставим этого без внимания, но, утвердив это в своей мысли, постараемся оказаться не хуже иудеев, показавших такую наблюдательность, когда они служили сени. Они, еще сидя при светильнике, имели такую осмотрительность в разсуждении своих жертв; мы, сподобившись озариться Солнцем правды и от сени будучи уже приведены к истине, покажем подобную же тщательность в отношении к жертве духовной. Не будем оставлять без внимания даже грехов, почитаемых малыми; но каждый день будем требовать от самих себя отчета и в словах и во взглядах, и подвергать себя наказанию, дабы избавиться наказания в будущем веке. Поэтому и Павел говорит: аще быхом себе разсуждали, не быхом осуждени были (1 Кор. XI, 31), - так что, если здесь будем судить самих себя в повседневных прегрешениях наших, то избавимся от строгости будущаго суда. Если же нерадим, то судими, говорит Павел, от Господа наказуемся. Итак, наперед будем судить сами себя с полною искренностию, войдем в судилище совести, где нас никто не видит; так станем испытывать свои помыслы и произносить над собою суд правый, чтобы наш ум, страшась будущаго суда, воздерживался от увлечений, обуздывал бы свои порывы и, представляя себе то недремлющее Око, заграждал вход к себе диаволу. Что мы страдаем от собственнаго нерадения, это очевидно показывает опыт. Если бы мы немного захотели воспрянуть духом, мы отрясли бы, как прах, все его (диавола) козни; так, когда падаем (в грех), не от насилия его (диавола) терпим это, а от собственной безпечности. Он одолевает нас не силою и принуждением, а только обольщением. А в нашей власти - не увлекаться обольщением, если хотим только немного бодрствовать и трезвиться, не потому однако, чтобы мы сами по себе имели такую силу, но потому, что в таком случае мы удостаиваемся и помощи свыше. Когда мы с своей стороны покажем старание, тогда и от Господа все последует. Будем же, прошу, трезвиться, и, зная ухищрения лукаваго, будем постоянно бодрствовать и молить Бога, чтобы Он подал нам Свою помощь в борьбе с диаволом. Таким образом мы сделаемся неодолимы, и избежим его ухищрений, и будем пользоваться помощию Божиею, и вечных благ достигнем, что и да будет дано всем нам, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДA LXI
Сии же роди Иаковли: Иосиф [1] бяше седминадесяти лет, пасый овцы (отца своего) с братиею своею (Быт. XXXVII, 2).
1. Опять хочу вести вас к обычной трапезе и, по порядку продолжая прежде сказанное, предложить вам духовную пищу из ныне читаннаго Писания. А прочитаннаго сегодня достаточно для того, чтобы научить всех нас, как вредна зависть и как эта пагубная страсть показала всю свою силу, простершись даже на родство. Но, чтобы наша беседа шла по порядку, надобно коснуться самаго начала чтениям. Сии же, говорит Писание, роди Иаковли. Посмотри, как дивный пророк (Моисей), обещав разсказать нам родословие Иакова, вдруг перешел к истории его сына. Сказав: сии роди Иаковли и оставив, как следовало бы по порядку, повествование о детях, рожденных от Иакова и потом далее происшедших от детей его (как это сделал и относительно Исава), он тотчас поспешил к Иосифу, юноше, почти последнему из всех братьев, и говорит: Иосиф седминадесяти лет бе, пасый с братиею своею овцы. Для чего он означает нам и число лет? Дабы научить тебя, что юность нисколько не может быть препятствием к добродетели - чтобы вполне показать тебе и повиновение юноши отцу, и расположение к братьям, и их жестокость в том, как, не смотря все его расположение к ним и самый возраст его, способный возбуждать сочувствие к себе, они не сохранили братской любви, но с самаго начала, замечая в нем наклонность к добродетели и любовь к нему отца, начали ему завидовать. Принесоша же, сказано, на Иосифа злу клевету ко Исраилю отцу своему. Смотри, какая злоба! Они замышляют и любовь отца поколебать, и на брата выдумывают то, чего не было, и этим сделали только то, что обнаружили свою зависть. Чтобы убедиться в том, что достигли только обнаружения их скрытнаго намерения, посмотри: отец и после их клеветы любит сына и даже предпочитает всем его братьям. Иаков же, говорит Писание, любляше Иосифа паче всех сынов своих, яко сын в старости ему бысть; и сотвори ему ризу пестру (3). Что значит: любляше Иосифа паче всех сынов своих, яко сын в старости ему бысть? Так как Иосиф родился у него уже под конец и в самой старости, поэтому он и любил его более других. В самом деле, как под старость дети бывают вожделеннее, то более и привлекают к себе любовь родительскую. Но чтобы мы знали, что не это одно привлекало отца и побуждало предпочитать его братьям, божественное Писание показывает нам, замечая, что после Иосифа родился еще другой сын. Если бы любовь следовала только естественному порядку (в каком родились сыновья), то последний сын был бы еще любезнее ему, потому что он подлинно был уже сын старости и родился тогда, когда праведник достиг уже последняго возраста жизни. Итак, что же сказать? То, что особенная благодать свыше делала юнаго сына возлюбленным отцу, и за душевныя добродетели его возвышала пред всеми (братьями). А что он любил его потому, что был у него сын старости, эта причина указана в Писании для того, чтобы не вызвать явной зависти братьев [2]. Это - опасная страсть; когда она овладевает душою, то не прежде оставляет ее, как доведет уже до последней степени безразсудства; уязвляя душу, в которой родилась, она представляет того, на кого обращена зависть, иначе, чем хочет; она еще более возвышает его славу, знатность и известность; а это еще новый, тягчайший удар завистнику. Посмотри здесь, как этот дивный юноша [3], ничего не зная о происходящем между братьями, обращается с ними, как с братьями, и, притом, как с единоутробными; он доверяет им во всем и говорит с большою простотою; а они, увлекаемые завистию, доходят и до ненависти к нему. Видевше же, сказано, братия его, яко любит отец его паче всех сынов своих, возненавидеша его и не можаху глаголати к нему ничтоже мирно (4). Смотри, до какой степени они начинают ненавидеть его, ничем их не оскорбившаго. И ничтоже можаху глаголати к нему мирно. Что значит: ничтоже можаху глаголати к нему мирно? Так как страсть овладела ими, и ненависть с каждым днем возрастала, то они, как плененные и порабощенные этою страстью, начали с ним обращаться коварно, так что ничего не могли и говорить с ним спокойно. И заметь, что (Писание) указало и самый источник ненависти в том, что она произошла от зависти. Видевше же, сказано, братия, яко отец любит его паче всех сынов своих. Любовь отца возбудила зависть к Иосифу; но эту любовь привлекала к юноше добродетель его. Им надлежало бы соревновать брату, подражать его нраву, чтобы и самим снискать любовь отца; но это им и на ум не приходило, - напротив, они все обнаруживали общую ненависть к брату, любимому отцем. И как враги, питая скрытую внутри злобу, не могли даже говорить с ним мирно, а обращались с ним коварно. Но этот чудный (юноша), сохраняя братскую любовь к ним, и не подозревая ничего, доверялся им, как братьям, и делал для них все, что мог.

2. Эта именно страсть (зависть) в самом начале довела Каина до братоубийства. Как Иосифовы братья, за любовь, какую оказывал ему отец, стали его ненавидеть, умышлять против него зло и каждый день готовы были его убить, так и Каин, за то, что дары брата были более благоугодны Богу (чем дары его), решился убить брата, и говорит ему: пойдем на поле (Быт. IV, 8). Видишь, что и этот (Авель) без всякаго подозрения, во всем доверяя брату, идет с ним, и сверх всякаго ожидания делается жертвою преступной руки. Также и дивный Иосиф, не зная о злоумышлении братьев, обходился с ними, как с братьями, и разсказывал им свои сны, в которых открывал ему Бог будущее величие его и подчинение ему братьев. Видев же, говорит Писание, сон, поведа [4] братии своей. И рече им: послушайте моего сна [5] сего. Мнех нас [6] вяжущих снопы среди поля; и воста мой сноп, и еще ста прямо; ваши же снопы обратившеся поклонишася моему снопу. Реша же ему братия его; еда царствуя царствовати будеши над нами, или господствуя госпоствовати будеши над нами? И приложиша еще ненавидети его, снов ради его и ради слов его (5-8). Что еще прежде явилась ненависть к нему. Писание предварительно объяснило нам для того, чтобы мы не подумали, что только отсюда началась их вражда к нему. Приложиша еще ненавидети его, т. е., в них еще более возрасла ненависть и вражда к нему. И посмотри, какое крайнее ослепление! Они сами истолковали сон его. Нельзя сказать, чтобы они в неведении о будущем стали ненавидеть брата; напротив, потому самому и усилилась в них ненависть, что из сновидений они узнавали будущее. Великое безумие! Узнавши это, они тем более должны были оказывать ему расположение, исторгнуть в себе корень ненависти и совершенно истребить в себе чувство зависти. Но смысл их помрачился - и они стали питать еще большую ненависть к нему, не замечая, что все делают сами против себя. Для чего же вы, жалкие, несчастные, обнаруживаете такую ненависть, когда знаете и характер его, и то, что откровение во сне показывает очевидное благоволение Божие к нему? Не думайте, будто можно изменить то, что предвозвещено ему самим Богом. Как вы сами истолковали сон, так и сбудется чрез непродолжительное время, - хотя бы вы придумали тысячи (препятствий). Благоискусный и премудрый Владыка всего, являя могущество силы Своей, часто попускает многоразличныя затруднения в делах для того, чтобы, приведши в исполнение Свои намерения, открыть величие Своего всемогущества. Но такова зависть: она не может нисколько размыслить об этом; будучи совершенно, так сказать, пленен ею, человек все делает против своего спасения. И эти вследствие толкования сна еще более стали ненавидеть. А чудный Иосиф, увидев и другой сон, разсказал его не только братьям, но и отцу. Аки бы солнце, говорил он, и луна и единодесять звезд покланяхуся мне. И запрети ему отец и рече ему. что сон сей его же ты видел? Еда пришедше приидем аз, и мати твоя, и братия твоя поклонитися тебе до земли? Позавидеша же [7] братия его: отец же [8] соблюде слове сие (10-11). Отец, зная, что братья питают к нему зависть, сделал упрек сыну; но сам, постигая значение сна, и догадываясь, что это было откровение Божие, обратил внимание на сказанное. Но не так поступили братья. Что же? Они еще более стали завидовать. Что вы беснуетесь? Что вы поступаете, как изступленные? Разве вы не видите, что повторение сна произошло не случайно и не напрасно, а для убеждения вас в том, что предзнаменования вполне сбудутся, чтобы вы оставили свои порывы к убийству (брата), и подумали о том, что вы замышляете невозможное? Вам надлежало, усвоив себе свойства и мысли брата, почитать будущее величие его за собственную вашу славу. А если уже вы не хотели об этом подумать, по крайней мере вам следовало разсудить, что ваша вражда относится не к брату, но к самому Господу, уже открывшему будущую славу его. Но они, как я уже сказал, не стыдясь самой природы, и не обращая внимания на благоволение к нему свыше, со дня на день только усиливали свою ненависть и в тайне у себя возжигали пламя. Между тем ни отец, ни юноша ничего не подозревали и не предполагали, чтобы они могли дойти до такого неистовства. Поэтому, когда братья отправились к стадам, отец сказал Иосифу: еда братия твоя не пасут в Сихеме: гряди, да послю тя к ним. Рече же ему: се аз (13). Видишь, как отец любил детей? Видишь, как сын послушен? Рече же ему Исраиль: шед, виждь, аще здравствуют братия твоя и овцы, и повеждь ми (14).

3. Все это произошло для того, чтобы обнаружилось и расположение Иосифа к братьям и убийственное намерение их против него. Имелся при этом в виду и образ будущаго: в этих событиях, как на тени, предъизображались события (евангельской) истины. Как Иосиф пришел посетить братьев, а они, не уважив ни братства, ни причины его посещения, сперва хотели было убить его, а потом продали иноземцам, - так и Господь наш, по человеколюбию Своему, пришел посетить человеческой род [9], приняв нам свойственную плоть и благоволив стать нашим братом. Об этом и восклицает Павел, говоря: не от Ангел [10] когда приемлет, но от семене Авраамова, от онудуже должен бе по всему подобитися братии (Евр. II, 16). Но неблагодарные иудеи замыслили умертвить Врача душ и телес, который ежедневно совершал безчисленныя чудеса, и привели в исполнение свой убийственный замысл, и распяли Того, Кто ради нашего спасения благоволил принять зрак раба. Но эти, предав Господа распятию, исполнили свое намерение, а братья Иосифа, хотя и имели замысл, но не привели его в дело. Образу надлежало заключать в себе менее истины (преобразуемой); иначе это не было бы образом будущаго. Поэтому здесь (будущее) предначертано было только как бы в тени. Но заметь чудное дело. Они не убили, а продали и принесли отцу его одежду, вымарав ее кровию козла, желая убедить (отца), что юноша растерзан. Видишь ли, что все это происходило так, чтобы как в тени был один образ вещей и сохранялась истина? Но возвратимся к порядку повествования. И посла его, сказано, отец его и прииде в Сихем. И обрете его человек заблуждающа на поли; вопроси же его человек, глаголя: чесого ищеши? Он же рече: братии моея ищу, повеждь ми, где пасут (14-16). Посмотри, с какою заботливостию он отыскивает своих братьев, - трудится, разведывает, делает все, чтобы их увидеть. Рече же ему [11]: слышах их глаголющих: пойдем в Дофаим. И иде Иосиф и обрете я. Предузреша же его издалече, прежде приближения его: и зле умыслиша убити его (17, 18). Размысли при этом о благопромыслительной премудрости Божией: они имели намерение умертвить его; а Тот, Кто все устрояет и всем располагает, попускает явиться всякаго рода препятствиям к тому, чтобы, еще более прославив своего подвижника, привести в исполнение его сновидения. Предъузреша, сказано, его и зле умыслиша убити его. Рече же кийждо к брату своему: се сновидец оный идет. Ныне убо приидите, убием его, и ввержем его в ров и речем: зверь лют снеде его: и узрим, что будут сновидения его (18-20). Видишь ли, они решились убить его, опасаясь исполнения его снов? Но они должны были научиться, что предвозвещенное самим Богом не может не совершиться. Они совещаются между собою, составляют замысл, обнаруживая свою злобу; а премудрый и благопромыслительный Бог устрояет так, что сами же злоумышленники невольно содействуют совершению будущих событий. Когда они соглашались на убийство, и в своем намерении уже совершили преступление, слышав, сказано, Рувим, отъя его из рук их и рече: не убием его на души, не пролейте крове; вверяйте его в ров сей [12], иже в пустыне; руки же не возложите на него [13]: яко да изымет его от рук их, и отдаст его отцу своему (21, 22). Смотри: даже этот не осмеливается открыто исторгнуть брата (из рук их); но, желая пока удержать порыв их к убийству, говорит: не пролийте крове, но вверзите его в ров. Желая объяснить нам и намерение Рувима, божественное Писание говорит: это он сделал, да изымет его и отдаст отцу своему. В то время, когда у них происходило такое совещание, Иосифа еще не было с ними; после окончания их разговора, прииде, сказано, Иосиф к братии своей. Им надлежало бы поспешить к брату, обнять его, узнать, что велел им отец; а они бросаются, как лютые звери, увидев агнца. И совлекоша со Иосифа ризу пеструю, и, поемши его, ввергоша в ров. Ров же тощ, воды не имяше. Как советовал Рувим, так они и сделали. Бросив его, седоша ясти хлеб (23-25). О, жестокость! О, безчеловечие! Он прошел такой долгий путь, с такою заботливостию искал их, чтобы увидеть их и возвестить отцу об них; а они, как какие-нибудь варвары и дикари, слушаясь совета Рувима не проливать братней крови, решились умертвить его голодом. Но человеколюбивый Бог в скором времени избавил его от неистовства братьев. Севши, говорит Писание, ясти хлеб, видеша путников исмаильтян, идущих в Египет, и рече Иуда: кия польза, аще убием брата нашего и скрыем кровь его? Грядите, продадим его Исмаильтяном сим, руце же наши да не будут на нем, яко брат наш и плоть наша есть (25-27).

4. Заметь, как и прежде Рувим меньшим злом предотвратил большее, и теперь Иуда советует продать брата, чтобы спасти его от смерти. А все так было для того, чтобы, и против воли их, исполнились божественныя предречения, и чтобы (братья Иосифа) послужили промышлению Божию. Приняв совет Иуды и выведши его из рова, продаша его Исмаильтяном на двадесять златников (27-28). Какой преступный обмен! Какая гибельная корысть! Какая беззаконная продажа! Вы решились продать того, кто связан с вами узами кровными, кого так любит отец, кто пришел на свидание с вами, кто ни много, ни мало никогда не обижал вас, и продать его варварам, отправляющимся в Египет? Какое это безумие! Какая ненависть! Какая зависть! Если вы это делаете испугавшись сновидений его, в том убеждении, что они исполнятся, то для чего же вы стремитесь к невозможному, и своими поступками начинаете борьбу с Богом, предвозвестившим ему это? А если вы не приписываете снам никакого значения и считаете их вздором, то для чего предпринимаете то, что подвергает вас вечному постоянному позору, отцу же принесет непрестанную скорбь? Но, о, сила страсти или - лучше - запятнанной кровью решимости! Когда кто отдается беззаконному делу и погружается в беззаконные помыслы, то уже не видит пред собою неусыпнаго Ока, не стыдится самой природы и ничего другого, что может возбудить в нем сострадание, как это случилось и с этими. Они не подумали ни о том, что он брат их, ни о том, что так молод, что так дорог отцу, ни о том, что он, никогда не испытывавший житья на чужой стороне, среди иноземцев, должен идти в такую страну и жить с варварами: оставив всякое здравое разсуждение, они думали только об одном, чтобы удовлетворить, как задумали, своей зависти. И в намерении они сделались братоубийцами; а страдалец все терпел великодушно. Вышняя же десница хранила его и все скорби делала для него сносными и легкими. Так, когда мы пользуемся благоволением свыше, то, хотя бы мы находились среди варваров, в чужой земле, - можем проводить жизнь лучше тех, которые живут дома и наслаждаются всякаго рода услугами; и напротив, хотя бы жили и в своем доме и по-видимому наслаждались полным покоем, но, будучи лишены помощи свыше, мы несчастнее всех. Велика сила добродетели и безсилие порока и это особенно ясно показывает настоящее повествование. Кого, скажи мне, считаешь ты жалким и достойным многих слез, - тех ли, которые делали брату столько зла, или того, кто отдан был в рабство иноземцам? Конечно, тех. Представь же себе, как этот дивный юноша, воспитанный среди множества слуг, постоянно бывший в объятиях отца, внезапно принужден нести тяжкое рабство, и притом у людей диких, которые не лучше самых зверей. Но Владыка всяческих и людей этих сделал кроткими, и ему дал великое терпение. Продав брата, братья Иосифа находились в состоянии людей, достигших своей цели, потому что удалили от себя ненавистнаго им брата. Возвратися же, говорит Писание, Рувим к рову, не узре [14] Иосифа [15] и растерза ризы своя. И обратился [16] к братии своей и рече: отрочища несть, аз же камо иду ктому (29, 30)? Божественное Писание выше показало нам, что Рувим дал совет бросить Иосифа в ров с тем намерением, чтобы избавить его от братоубийственных рук и возвратить отцу. Теперь, когда Рувим увидел, сказано, что не достиг своей цели, он разорвал свои одежды и сказал: отрочища несть, аз же камо иду ктому? Что мы, то есть, скажем (отцу) в свое оправдание, и особенно я, считающийся старшим из вас? Он думал, что Иосиф убит. Но как желание их уже исполнилось, и, отправив в чужую землю ненавистнаго брата, они удовлетворили своей страсти, то вот теперь они стали придумывать все способы, как бы обмануть отца и скрыть от него свое преступное соумышление. Заколов, сказано, козлища от коз, и помазав одежду (Иосифа) кровию, принесоша ко отцу своему, и рекоша: познавай, аще риза сына твоего есть, или ни (31, 32). Что вы, безумные, обманываете самих себя? Хотя бы и успели вы обмануть отца, но не скроетесь от того неусыпнаго Ока, котораго более всего надлежало бы вам страшиться. Но такова природа человеческая, особенно же такова безпечность многих людей! Они за важное почитают только страх и стыд пред людьми в настоящей жизни, а не думают о будущем страшном суде и вечных невыносимых муках; они заботятся лишь о том, как бы избежать укоризны от людей. Так думали и эти и решились обмануть отца. И позна, сказано, отец одежду и рече: риза сына моею есть, зверь лют сниде его: зверь восхити Иосифа (33). И подлинно, он жестоко пострадал от них, как от зверей. И растерза Иаков ризы своя, и возложи вретище на чресла своя, и плакашеся сына своего дни многи (34). А каких слез заслуживали эти не потому только, что продали брата чужестранцам, но и отца, уже в глубокой старости, повергли в такую горесть! Собрашася же [17] сынове его и дщери [18] утешити его; и не хотяше утешитися, глаголя: яко сниду к сыну моему сетуя во ад (35).

5. Думаю, что и это для них было новым ударом. Видя, какую сильную любовь выражает отец к тому, котораго уже нет, который считался растерзанным зверями, братья еще более снедались завистию. Но они за свою жестокость к брату и к отцу не заслуживают никакого снисхождения. Что же касается мадиамских купцов, то и они в свою очередь делаются орудием промышления Божия, и перепродают Иосифа Пентефрию, архимагиру [19] фараона. Видишь ли, как Иосиф мало-помалу идет вперед, во всем обнаруживает свою добродетель и терпение, чтобы подобно борцу, мужественно подвизавшемуся, увенчаться венцем царским, и чтобы исполнение сновидений самым делом показало тем, которые его продали, что им нисколько не принесло пользы все их коварство. Такова сила добродетели, что и чрез самыя гонения она достигает большей славы. Подлинно, нет ничего сильнее, нет ничего могущественнее добродетели, - не потому, чтобы она сама по себе имела такую силу, а потому, что приобретший ее пользуется и вышнею помощью. А с такою помощию и с таким содействием, он сильнее всех; он непобедим; он неуловим не только для наветов людских, но и козней бесовских. Зная это, будем избегать не злостраданий, а злодеяний. Злыя дела и составляют действительное злострадание. Кто умышляет сделать зло ближнему, тот ему нисколько не вредит; а если и вредит сколько-нибудь, то в настоящей только жизни, а себе готовит казни нескончаемыя, муки невыносимыя. И нам нельзя избежать их иначе, как если будем располагать себя к готовности переносить зло, и, по учению Господа, будем молиться за тех, кто делает нам зло. Это приготовит нам великую награду и сделает достойными царства небеснаго, которое да наследуем все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.

БЕСЕДA LXII
И виде Иуда дщерь человека Хананейска, ейже имя Сава, и поят ю, и вниде к ней. И заченши роди сына, и нарече имя ему Ир (Быт. XXVIII, 2, 3).
1. В прошедший раз повествование об Иосифе довольно поучило нас, как гибельна зависть и как эта пагубная страсть портит прежде всего душу, в которой она зарождается. Вы видели также, как порабощенные этою страстью братья Иосифа забыли и самое родство, и брату своему, ничем их не обидевшему, оказали жестокость диких зверей, и, обнаружив тем собственную злобу, не столько повредили брату, сколько себя покрыли безчестием. Хотя они продали его чужестранцам, а эти перепродали архимагиру фараона, но как Иосиф имел во всем помощь свыше, то для него все оказывалось сносным и легким. Я хотел и сегодня продолжать тоже повествование и почерпнуть из него снова наставление для вас. Но в него входить еще иное некоторое сказание, котораго нельзя оставить без внимания; объяснив по возможности это, мы возвратимся опять к истории Иосифа. Какое же входит сюда сказание? Это - об Иуде. Он, взяв себе в жены дочь хананеянина - Саву, и имев от нея трех сынов, поя, сказано в Писании, первенцу Иру Фамарь жену (6). Но Ир оказался злым пред Господом - и Бог поразил его. И заповедал Авнану, взявшему жену брата, возстановить семя брату. Так именно повелевал закон, чтобы по смерти брата, не оставившаго детей, другой брат взял его жену и возстановил семя брата (Второз. XXV, 5). Но и Авнан оказался злым; Бог поразил смертию и его. Иуда, увидев внезапную смерть двух сынов своих, пришел в страх и, чтобы утешить Фамарь, обещал дать ей третьяго своего сына; но, опасаясь, чтобы и этот, подобно братьям, не подвергся наказанию, не исполнял обещания. Между тем Фамарь, утешаясь обещанием, оставалась в доме, отца своего, ожидая исполнения обещаннаго свекром. Хотя она и замечала, что Иуда не хочет исполнить обещания, однако благодушно терпела, не желая вступить в супружество с другим, а переносила вдовство, ожидая благоприятнаго времени, потому что надеялась родить детей от самого свекра своего. И когда она узнала, что свекровь ея умерла, а Иуда пошел в Фамну стричь овец, то Фамарь решилась обманом разделить ложе с свекром и от него родить детей, - не ради похоти плотской, - нет, а для того, чтобы не остаться без имени [1]. Впрочем, в этом деле было и промышление (Божие), почему намерение ея и исполнилось на самом деле. Свергши, сказано, ризы вдовства своего [2], и облекшись [3] в ризу летнюю, и украсившись [4] седе пред враты (14). Потом, как бы в извинение ея, божественное Писание говорит: видяше бо яко велик бяше Силом [5]; сей же не даде ея ему в жену, поэтому она и решилась на такой обман. Иуда подумал, что это блудница (потому что она закрыла лице, чтобы не могла быть узнана), и уклонися к ней. Она же рече: что ми даси (16)? Он обещал прислать ей козлище от коз (17). Она же рече: аще даси ми залог, дондеже пришлеши [6] (17). И даде перстень и гривну и жезл, и вниде к ней : и зача во утробе от него (18). Но никто, слыша это, да не осуждает Фамарь: как я уже сказал, она служила в этом случае орудием Промысла, - почему и она не подверглась какому-либо порицанию, и Иуда не предан осуждению. Отсюда простираясь далее, увидишь, что от детей, родившихся у него [7], ведет род И. Христос. Кроме того, два сына, рожденные Иудою, преобразовали два народа, и были предъизображением жизни иудейской и духовной. Но теперь посмотрим, как, после удаления Иуды, в скором времени дело объяснилось, и Иуда сам обвиняет себя, а Фамарь оправдывает. Она, как скоро достигла того, чего желала, опять, переменивши одежды, возвратилась оттуда и пришла в свой дом. А Иуда, об этом ничего не зная, исполнил свое обещание - послал к Фамари козла, чтобы взять назад данный ей залог; но посланный, не нашедши нигде этой женщины, возвратился и объявил Иуде, что не мог нигде найти ея. Тогда Иуда сказал: как бы не осудили нас за то, что мы оказались неблагодарными (23), - он еще не знал, что случилось. Но когда прошло три месяца, и бремя чрева обнаруживало зачатие, а между тем никто не знал о тайном совокуплении, - тогда Иуде возвестили, что Фамарь во утробе имать от блуда; а он, узнав об этом, рече: изведите ю и да сожгут ю (24). Велико негодование! Ужасная казнь, потому что грех казался великим. Что же Фамарь? Отослав Иуде вещи, которыя получила от него в залог, она сказала [8]: егоже сия суть, от того получила я плод чрева [9].

2. Заметь, как молчаливая (доселе) приводит самых достоверных свидетелей, могущих подать голос, и достаточно показать ея невиновность. Так как обвиняемой в таком деле надлежало представить трех свидетелей, то она и посылает три вещи, отдавшая ей в залог, могущия ясно свидетельствовать в ея пользу: перстень, гривну и жезл, и оставаясь дома и не говоря ни слова, она одержала победу. Иуда, узнав эти вещи, сказал: оправдася паче мене, яко не дах ея Силому сыну моему (26). Что значит: оправдася паче мене? Значит: она невиновна, а я сам себя подвергаю осуждению и открываю свое преступление, хотя никто не обличает меня; или - лучше сказать - у меня есть сильный обличитель: залог, который я дал ей. Потом, опять извиняя Фамарь, говорит: яко не дах ея Силому сыну моему. Может быть, так сделалось и по особой причине, о которой я вам скажу. Именно: Иуда думал, что Фамарь была причиною поражения Ира и Авнана смертию, и, опасаясь того же относительно Силома, он не дал ей этого сына, хотя и обещал. Чтобы он уверился на самом опыте, что не она была причиною смерти детей его, а сами они понесли наказание за свое злонравие (так как сказано: уби его Бог; и опять - о другом сыне: умертви и сего), для этого он, по неведению, впадает в кровосмешение с своею невесткою, и тогда самым делом убеждается, что не по ея вине, а за свой злой прав наказаны его сыновья. Сознав свой грех и освободив от наказания Фамарь. Иуда не приложи, сказано, к тому познати ю (26); тем он показал, что и прежде не совокупился бы с нею, если бы узнал ее. Наконец, после столь обстоятельнаго повествования об обмане Фамари, божественное Писание показывает нам и то, какия дети родились от нея. Бысть же, егда раждаше, сказано, и быста ей близнята во утробе ея. Бысть же в рождении ея един произнесе руку: вземши же баба, завяза на руку его червлень, глаголющи: сей изыдет первый. Заметь здесь тайну и предвозвещение будущих событий. После того как повивальная бабка перевязала младенцу руку красною нитью, чтобы тем отметить его, он вовлече руку и изыде брат его (29), - то есть, он допустил брата вперед выйти (из чрева матери); и таким образом тот, кого считали последним, вышел первым, а кого считали первым, явился после того. И рече баба: что пресечеся тебе ради преграждение? И прозва имя ему Фарес (29), потому что это имя значит - пресечение, можно также сказать: разделение. И после него [10] изыде брат его, с приметою на правой руке; и прояви имя ему Зара (30), что значит - восток. И что произошло это не просто, но было образом будущаго, самое дело показывает: это произошло не по естественному порядку. Как можно было, чтобы рука, перевязанная красною нитью, опять скрылась и оставила проход другому, если бы божественная сила не устроила того и как бы в тени не предъуказала, что с самаго начала показался Зара, то есть, восток (он есть образ Церкви); а когда он немного выступил и отступил, началось соблюдение закона (обозначаемое Фаресом); после того как оно имело силу долгое время, - опять явился тот, который первоначально отступил, т. е., Зара, и весь иудейский порядок уступил место Церкви? Но, быть может, надобно снова пересказать вам это в кратких и более ясных словах. Подобно тому, как Зара первый простер руку, Ной и Авраам, и прежде Ноя Авель и Енох начали много заботиться о благоугождении Богу. Потом, когда люди, размножившись, собрали на себя множество грехов, они имели нужду в некотором малом увещании; как некоторая тень, дан закон, не так, чтобы он мог изглаживать грехи, но чтобы он указывал их и делал их очевидными для людей, которые, как малыя дети, питаемыя молоком, могли таким образом придти в совершенный возраст. Но когда они и этого не употребили в свою пользу, и не смотря на то, что закон указывал на множество грехов, продолжали ими растлевать себя, тогда явился на земле общий всех Господь, и даровал роду человеческому духовное и совершенное устройство [11], образ котораго представлял Зара. Поэтому и евангелист упоминает о Фамари и родившихся от нея детях, и говорит: Иуда же роди Фареса и Зару от Фамари (Матф. 1, 3).

3. Итак, не будем оставлять без внимания того, что содержится в божественном Писании, или поверхностно останавливаться на его изречениях; но, проникая в глубину его и дознавая заключающееся там богатство, будем славить нашего Господа, который все устрояет с такою великою мудростию. Если мы не захотим испытывать и причины и цели каждаго описаннаго здесь события, то не только ее (Фамарь) осудим за кровосмешение с свекром, но и Аврааму поставим в вину то, что он в намерении сделался детоубийцею, - и Финееса, что он в один раз совершил два убийства. А если будем тщательно изучать дело каждаго из них, то и их не станем порицать, и сами еще получим отсюда великую пользу. Но что касается этой истории (из жизни Иуды и Фамари), мы, по возможности, раскрыли любви вашей. Теперь, если вы не утомились и еще желаете (слушать), мы коснемся и последующих событий, и снова обратимся к повествованию о чудном Иосифе, чтобы и из сказаннаго сегодня вы увидели, сколько терпел этот мужественный борец после тех снов, которые предвозвещали ему господство и начальство над братьями, как он переходил от одной борьбы к другой, как постигали его искушения за искушениями, следовали кораблекрушения одно за другим, а кормчий не утопал, и, когда наступила самая сильная буря, он управлял своим кораблем, как бы сидя у руля. Но послушаем самаго повествования, чтобы дознать все в точности. Иосиф, говорит Писание, приведен бысть во Египет, и купи его архимагир Фараонов от руки [12] Исмаильтян (XXXIX, 1). Так как купившие его у братьев были, по своим нравам, люди дикие и грубые и они перепродали его египтянину архимагиру фараона и таким образом сын, воспитанный в объятиях отца, переходил от одних господ к другим, то, чтобы нам не было непонятным, как он, еще юный, не привыкший к такому тяжкому образу жизни, воспитанный дома со всею отеческою любовию, переносил это жестокое рабство, - божественное Писание присовокупляет: и бяше Господь со Иосифом, и бяше муж благополучен (1). Что значит - бяше Господь со Иосифом? То, что благодать свыше сопутствовала ему и все трудности делала для него легкими. Она устрояла все, что касалось его. Она и купцов сделала кроткими и расположила продать его архимагиру, чтобы он, мало-по-малу идя вперед по этому пути и подвергаясь таким искушениям, мог приблизиться к царскому престолу. И ты, возлюбленный, слыша, что он терпел рабство у купцов, а потом перешел в рабство к архимагиру, подумай о том, как он не смущался духом, не предавался сомнениям в разсуждении себя самого, и не говорил: "как лживы те сны, которые предвещали мне славу! Вот после этих снов рабство и рабство тяжкое; господа у меня переменяются, и я перехожу от того к другому, от другого к иному, и принужден приспособляться к их диким нравам. Уже не оставлены ли мы? Не лишены ли помощи Вышняго?" Ничего подобнаго он не сказал и не подумал; но все переносил с кротостию и благодушием. Бяше бо Господь со Иосифом, и бяше муж благополучен. Что значит - благополучен? То, что все у него шло успешно; повсюду предшествовала ему благодать свыше, и так ясно проявлялась на нем, что заметил это и господин его, архимагир. Ведяше же, говорит Писание, господин его, яко Господь бе с ним, и вся елика творит, Господь благоустрояет в руку его. Обрете же [13] Иосиф благодать пред господином своим [14]: и постави его над домом своим, и вся, елика быша ему, даде в руки Иосифовы (3, 4). Видишь ли, что значит иметь помощь от десницы вышней? Вот он - и юноша и странник, и пленник и раб, и однако получает от господина весь дом. Вся, сказано, даде в руку его. Почему? Потому что с высшею помощью он привнес собственный (добрый) прав. Благоугоди ему (господину), сказано, т. е. все делал для него с большим усердием. Затем, человеколюбец Бог, желая привести его еще к большему благополучию, не освобождал еще его от рабства, и не давал ему свободы. Так всегда угодно Богу - не удалять от опасностей людей добродетельных и не освобождать их от искушений, а в самых искушениях являть им такую Свою помощь, что и самыя искушения делаются поводом к торжеству. Поэтому и блаженный Давид говорил: в скорби распространил мя еси (Псал. IV, 1). Ты, говорит, не отдалил скорби, не дал мне покоя, освободив от нея, но - что дивно и необычайно - среди самых скорбей привел в безопасность. Тоже и здесь творит человеколюбец Господь. Благослови бо [15] дом египтянина Иосифа ради (5). Уже и чужеземец убедился, что мнимый раб - один из тех, которые угодны Богу. И предаде, сказано, вся, елика быша ему, в руки Иосифовы, и не ведяше ничтоже кроме хлеба, егоже ядяше (6). Почти господином поставил его над всем своим домом. Итак раб, пленник, имел в своих руках все достояние своего господина. Такова добродетель! Где бы она ни явилась, она везде все побеждает и над всем господствует. Как исчезает тьма при появлении света (солнечнаго), так удаляется всякое зло, как скоро является добродетель.

4. Но лютый зверь, диавол, видя, что праведник успевает, и что чрез самыя скорбныя, по-видимому, обстоятельства делается только более славным, - скрежетал зубами и неистовствовал, и, будучи не в силах видеть праведника день-ото-дня приобретающим большую славу, роет для него глубокую пропасть, приготовляет стремнину, с которой думает низвергнуть его в совершенную погибель, воздвигает бурю, могущую подвергнуть его страшному кораблекрушению. Вскоре однако он убедился, что идет против рожна и все замышляет только на свою голову. И бяше Иосиф, сказано, добр образом и красен взором (6). Для чего сказано о красоте телесной? Чтобы мы знали, что он не только имел благообразие душевное, но и телесное. Он был в цвете юности; имел хороший вид и прекрасное лице. А предварительно об этом говорит божественное Писание для того, чтобы объяснить нам, как плененная красотою юноши египтянка склоняла его к беззаконному общению с нею. И бысть, сказано, по [16] сих (7). Что такое по сих? То есть - по вручении ему власти над всем домом и после удостоения его такой чести от господина. Возложи жена господина его очи своя на Иосифа (7). Какое безстыдство необузданной женщины! Она не взяла во внимание ни того, что она считается госпожею в доме, ни того, что он раб; но, пленившись его красотою и предавшись сатанинскому огню, она покушается напасть на юношу и, имея в мысли это порочное намерение, изыскивает только время и уединение, в котором ей можно было бы привести в исполнение свой преступный замысл. Но Иосиф, сказано, не хотел этого; не повиновался, не слушал ея речей: он знал, что это дело принесет ему погибель, - и не только о себе думал, но старался, насколько возможно, удержать и ту от такого безумия и преступнаго пожелания. Он внушает ей мысли, могущия и пристыдить ее и довести до сознания собственной ея пользы. И рече, сказано, жене господина своего (госпожа получает совет от раба!): аще господин мой, говорит, не весть мене ради ничтоже в дому своем, но [17] вся, елика суть ему, вдаде в руце мои (8)... Какая благопризнательность человека! Смотри, как он исчисляет благодеяния своего господина, чтобы показать, какую неблагодарность оказывает она своему супругу. Я, говорит он, раб, чужестранец, пленник, пользуюсь у него такою доверенностию, что все в моих руках, и он ничего не исключил из моей власти, кроме только тебя; над всеми здесь я начальствую, а только тебе одной подчинен и только ты находишься вне моей власти. Потом, чтобы нанести ей решительный удар, он напоминает ей о любви к ней мужа, убеждает не быть неблагодарною супругу, и говорит: ты потому не в моей власти, понеже ты жена ему еси. А если ты его жена, то како сотворю глагол злый сей и согрешу пред Богом (9)? Так как она искала случая быть с ним наедине и выжидала времени, стараясь утаиться от мужа и от всех домашних слуг, то он говорит: как я возмогу сделать это зло и согрешу пред Богом? Что ты думаешь? Хотя бы мы и от всех людей могли укрыться, но не можем утаиться от Ока всевидящаго. Его одного нужно бояться, страшиться и трепетать, чтобы пред Его взором не сделать чего-либо преступнаго. И дабы мы знали все превосходство добродетели этого праведника, и то, что он не однажды и не дважды, а много раз выдерживал эту борьбу, выслушивал такия речи и не переставал увещевать, божественное Писание говорит: егда же глаголаше день от дне и не послушаше ея (10)... Наблюдая за домашними делами, она, как зверь, скрежещущий зубами, напала на этого юношу и, схватив за одежды, удерживала его. Не оставим этого без внимания; но подумаем о том, какую борьбу должен был выдержать праведник. Не так чудно было, кажется мне, трем отрокам среди вавилонской пещи остаться без вреда и ничего не потерпеть от огня, как чудно и необычайно то, что этот дивный юноша, будучи удержан за одежду этою безчестною и необузданною женщиною, не предался ей, но бежал, оставив даже и одежды в ея руках. И как те три отрока, за свою добродетель получив свыше помощь, явились победителями огня, так и этот за то, что употреблял с своей стороны все усилия и оказывал великое постоянство в подвигах целомудрия, получил и свыше великую помощь, чтобы при содействии десницы Божией одержать эту победу и избежать сетей распутной жены. Можно было видеть после того, как дивный юноша вышел обнаженным от одежд, но облеченным в одеяние целомудрия, и как он бежал, как бы от огня и пламени, не потерпев никакого вреда и не только не будучи опален, но став еще более чистым и светлым.

5. Но обрати внимание на то, что после такой победы, после такого мужества, за что ему надлежало быть увенчанным, надлежало быть прославленным, - он опять, как виновный, подвергается тысяче бед. Эта египтянка, не вынося срама и безчестия, которым сама подвергла себя, замыслив дело невозможное, прежде всего созвав домашних, обвиняет юношу и, свое безумное желание приписывая ему, старается таким образом обмануть всех. Так обыкновенно действует порок: всегда враждуя против добродетели, он свои преступления старается ей приписывать. Так поступила и эта женщина: она клеветала на юношу, как распутнаго, а себя прикрывала личиною целомудрия, и говорила, что потому самому он и одежды свои оставил, а она удержала их. А человеколюбец Бог по долготерпению Своему попустил это для того, чтобы тем более прославить Своего раба. Когда пришел муж, она все это разсказала с большим коварством и, обвиняя юношу, говорила: вниде ко мне отрок Евреин, его же привел еси нам, наругатися мне (17). Несчастная и жалкая! Не он вошел к тебе, чтобы обезчестить тебя; но тобой руководил диавол, чтобы ты не только сделалась прелюбодейцею, но, если тебе нужно, и совершила бы убийство. В подтверждение своих слов она показала одежды юноши. Подумай при этом, как человеколюбив общий всех людей Господь. Как прежде Он избавил Иосифа от желавших убить его братьев, и устроил так, что прежде, по совету Рувима, он был брошен в ров, а потом, по совету Иуды, продан купцам, дабы исполнение сновидений убедило праведника, что не напрасно и не без цели это было ему открыто, так и теперь рука Вышняго удержала чужеземца, и не допустила его тотчас устремиться на убийство юноши. В самом деле, что препятствовало ему это сделать, когда он узнал, что юноша покусился даже обезчестить его ложе? Но благопромыслительный Бог так устроил, что господин оказал такую кротость, чтобы, будучи брошен в темницу и здесь опять показав свою добродетель, Иосиф достиг таким образом управления (египетским) царством. Разгневася бо [18], сказано, господин его и вверже его в темницу, идеже узники царевы держатся (19, 20). Однакож, если он не верил, то не следовало заключать его в темницу; а если поверил тому, что слова египтянки правдивы, то Иосиф заслуживал уже не заключения в темницу, а смертной казни и самаго высшаго наказания. Но когда вышняя десница являет свое промышление, тогда все делается легким и сносным, и люди жестокие оказываются кротчайшими. А помощь свыше приходит с щедростию тогда, когда и мы покажем много добродетели. Так как этот (праведник) много подвизался, то много получил воздаяния. И после такого мужественнаго подвига, он отведен был в темницу и все переносил безмолвно. Вы знаете, как люди, не знающие за собою ничего худого, подвергаясь осуждению, как виновные, сохраняют всю твердость духа, говорят свободно, и выступают с сознанием своего достоинства против тех, которые возводят на них невиновных обвинение. Но этот не так; он молчит и все принимает с кротостью, и ожидает с великим терпением помощи Божией. И посмотри, как и в самой темнице он опять получил всю власть от темничнаго стража; и справедливо, потому что, говорит Писание, бяше Господь со Иосифом и на него милость (21). Что значит - возлия на него милость? Значит: Господь преклонил к состраданию начальника темницы и расположил оказывать ему большое благоволение. Даде бо ему благодать пред ним. Подлинно, нет блаженнее человека, пользующагося благоволением свыше. И вдаде, сказано, старейшина стражей темницу в руце Иосифу (22). Вот как темничный стражу ступает (свои права), дает ему самостоятельность и всем заключенным в темнице повелевает быть под его властью. И старейшина стражей темничных ничтоже бе ведый [19]: вся бо быша в руках Иосифовых, занеже Господь бяше с ним: и елика той творяше, Господь благопоспешаше в руку его (23). Замечай, как всегда была с ним благодать Божия, и как все, что он ни делал, было исполнено благодати. Будем и мы заботиться, чтобы всегда иметь с собою Господа и чтобы Он всегда благопоспешал делам нашим. Кто удостоился этой помощи, тот и среди бед посмеется им и не поставит их ни во что, потому что Господь все творит для него и благоустрояет, во всем споспешествует ему и тяжкое делает легким. Как же можем мы всегда иметь с собою Господа и получать от Него благопоспешение во всем? Если мы будем всегда трезвиться и бодрствовать, - будем подражать целомудрию этого юноши и другим его добродетелям, твердости его духа, - будем помнить, что все должно делать с таким тщанием, чтобы никогда не подвергнуться осуждению от Господа, - что никому невозможно укрыться от Его неусыпнаго Ока, и что грешник непременно должен подвергнуться наказаниям. Не будем страха человеческаго предпочитать гневу Божию; но будем всегда памятовать слова Иосифа: како сотворю глагол злый сей, и согрешу пред Богом? Если какой-нибудь помысл смущает нас, то приведем себе на мысль это изречение, - и всякое непозволительное пожелание тотчас исчезнет Если бы кто-нибудь увлекался пожеланием плотским или страстию к деньгам или другим каким-либо безразсудным удовольствием, то пусть тотчас представит себе, что есть у нас Судия, от Котораго не могут укрыться и тайныя пожелания. (Поступая таким образом), мы совершенно избегнем козней диавола и получим свыше великую помощь, которой да сподобимся все мы, благодатию и человеколюбием Господа нашего Иисуса Христа, с Которым Отцу, со Святым Духом, слава, держава, честь, ныне и присно, и во веки веков. Аминь.