Обетованная земля

"И взошел Моисей с равнин Моавитских на гору Нево, на вершину Фасги, что против Иерихона, и показал ему Господь всю землю Галаад до самого Дана, и всю [землю] Неффалимову, и [всю] землю Ефремову и Манассиину, и всю землю Иудину, даже до самого западного моря, и полуденную страну и равнину долины Иерихона, город Пальм, до Сигора. И сказал ему Господь: вот земля, о которой Я клялся Аврааму, Исааку и Иакову, говоря: семени твоему дам ее; Я дал тебе увидеть ее глазами твоими, но в нее ты не войдешь. И умер там Моисей, раб Господень, в земле Моавитской, по слову Господню" (Вт 34:1-5)

В истории не много таких лиц, величие которых могло бы сравниться с величием Моисея, и я не знаю, есть ли в Ветхом Завете другой такой высокотрогательный рассказ, как рассказ о его смерти. Почти столетие прошло с того времени, как во дворце фараона, где Моисей вырос среди царских наслаждений, роскоши и блеска, мысль о позоре его народа охватила его сердце и уже не давала ему более покоя. С тех пор он блуждал, как изгнанник, чаще всего находя убежище в пустыне, и там-то Предвечный призвал его К выполнению одной из самых страшных миссий. Он, человек кроткий и робкий (Вт 12:3; Исх 3:11, 4:13), отступавший пред высокою ролью, должен был бороться с жестоким и лукавым царем до тех пор, пока Израиль, освобожденный его рукою, наконец, перешел чрез Чермное море и направился в землю Ханаанскую. Но тогда-то, поистине, и началась для него беспрерывная борьба с народом невежественным, неблагодарным и буйным, неспособным нести святое бремя своих религиозных судеб и своей свободы. Он должен был присутствовать при всех его возмущениях, при всех его заблуждениях. У подошвы Синая, где Бог открыл ему великий закон, который не утратил своей силы в течении стольких веков, он видел, как этот народ поклонялся золотому тельцу. Не признаваемый, одинокий среди Израиля, он его учил, вел, поддерживал в продолжении 40 лет, всегда добрый, неутомимый, защищая дело Божие пред своим народом и являясь заступником народа пред Богом. Наконец, он достиг желанной цели: обетованная земля была уже пред ним; только волны Иордана отделяли ее от него. Обетованная земля!.. О! Сколько раз он ее уже призывал и видел в своих уединенных мечтах, во время долгих ночей, когда он под звездным небом беседовал с Иеговой. Там, где Авраам и Иаков поставили свои шатры, там, где их гробницы ожидали Израиля, - там должно было утвердиться царствие Божие на земле, там Моисея ожидали отдых, осуществление всех его желаний, вознаграждение за все его труды. Но именно тут-то голос Предвечного провозгласил: "Войди на гору, взгляни на страну твоих отцов, ты в нее не войдешь"...

С угрюмой вершины горы Нево утомленный старец направляет свой пытливый взор, на обетованную землю. Он видит страну от Галаада до Дана. Там расстилается Иерихон, город пальм, потом богатые владения Невфалима, Ефрема и Манассии, далее - Иудея, наконец, на отдаленном горизонте виднеется западное море... Да, это обетованная земля, но ему войти туда не дано. На одну минуту его сердце сжимается от тоски, но, забывая самого себя, он думает только о будущности Израиля, он с душевным волнением созерцает эти места, в которых Бог установит свое святилище, эти долины, откуда изыдет спасение мира, отдаленные горы Галилеи на севере, на юге - Вифлеем, Мориа и холм, на котором должен был появиться крест, которому мы покланяемся... Наконец, обнявши последним взглядом эту желанную землю, Моисей склоняет голову и умирает.

Братья мои! Это высокое зрелище служит нам великим поучением. Не мечтал ли также каждый из нас о своей обетованной земле, не желал ли он войти в нее, не надеялся ли ее достигнуть, - как вдруг раздавался голос: "Ты в нее не войдешь!"...

Остановимся на вопросе, почему Бог отказывает нам в наших просьбах? Защитим дело Божие и оправдаем его пути. Я буду счастлив, если вместо того, чтобы предаваться горечи, которая, может быть, наполняет ваши раздраженные сердца, вы научитесь покоряться и благословлять.

Да, мы все мечтаем о какой-нибудь обетованной земле. Нет никого между нами, кто не ожидал бы многого от жизни, кого бы жизнь удовлетворила. Не верьте наружности, не полагайтесь на веселость и беззаботность, оживляющие столько лиц. Все это - маска. Под нею скрывается реальное существо, которое, если захочет быть чистосердечным, скажет вам, что оно добивается счастья и что оно страдает. Но для Моисея обетованная земля была страной, в которой должен был царствовать Предвечный. Одна слава Божия воспламеняла его душу. Он жаждал только правды и святости. Кого из нас воодушевляет подобное чувство?..

Обновленная земля, где будет царствовать правда, есть ли для вас земля обетованная? Будет ли для вас ею царствие Божие, осуществляемое между людьми? Заключается ли она для вас в Боге, которого вы любите, почитаете и храните в умах и в сердцах, в Евангелии, которое вы признаете, в церкви, которую вы высоко ставите, в душах, обращенных ко Христу, в кресте, победившем смерть? Находите ли вы эту обетованную землю в познании Предвечного, который, по выражению Исаии, покрывает землю, как воды покрывают дно морей? Состоит ли в этом ваше наибольшее честолюбие и самое горячее желание, так что, будучи счастливы во всем остальном и наслаждаясь всеми благами земными, вы чувствуете, что вам, при недостатке этого познания, недостает всего?.. Но говорить ли мне вам, что эту обетованную землю вы здесь никогда не обретете? Может быть, в пылу вашей веры, вы надеялись в нее войти. Вы думали, по известным обманчивым признакам, усмотреть в нашей эпохе возрождение, вы видели очнувшиеся нации, сбросившие с себя смертельную спячку, церковь, возвышающуюся по гласу Божию и пробуждающуюся при мысли о своих величественных судьбах, вы видели Духа Святого, сходящего, как в день пятидесятницы, и воспламеняющего сердца... Так точно в первые века христианства верующие ожидали на развалинах языческого мира торжественного возвращения Христа... Да, в этом была для них обетованная земля. Но, увы! мир продолжает развиваться, царствие Божие не приходит с шумом, дело Духа Святого совершается таинственно и сокровенно, и в то время, как это блестящее видение обновленной земли носится пред вашими смущенными глазами, какой-то голос шепчет вам на ухо: "Ты в нее не войдешь".

Во всяком случае, братия, не будем обольщать самих себя. В наши дни очень редки люди, пожираемые жаждой истины и справедливости и горячо желающие царствия Божия. Не будем сравнивать себя с теми верующими, которых мир был недостоин, с теми смиренными и великими свидетелями истины, которые, имея все, чего можно пожелать, все это ставили в ничто, потому что Бог, которого они любили" не признавался на земле. Увы! Когда у нас ни в чем нет недостатка, когда у нас есть здоровье, сила, богатство, надежды и земные привязанности, чувствуем ли мы себя странниками на земле, думаем ли мы о царствии Божием и просим ли мы о его пришествии? Нет, наши скорби имеют другой характер. К ним всегда примешивается нечто своекорыстное; мы заботимся только о себе. Обетованная земля для нас - это наше собственное благополучие, преследуемое нами с такой упорной настойчивостью. Но эти скорби, эти сожаления, перемешанные с эгоизмом, Бог по своей бесконечной благости щадит. Он, который поднимает смятый тростник, не спрашивая, откуда дует ветер, пригнувший его к земле, часто приводит нас на прямой путь, пользуясь нашими земными скорбями. Этим способом Он заставляет возникать в наших сердцах тайное желание истинного мира, прощения, вечного утешения. Вспомните историю вашей жизни.

Вы мечтали о великом и прекрасном призвании, потому, что ваша природа влекла вас не к пошлым удовольствиям... Бог дал вам талант, блестящие способности, понимание всего, что благородно и прекрасно... С какою радостью пустились вы в жизненный путь! Как все великодушные дела вас манили! Всякий день должен был делать вас лучше и сильнее... Знать, любить, действовать, вот в чем состояла ваша цель. Все эти заманчивые пути открывались пред вами, покрытые тем утренним туманом, который предвещает весною тихий, ясный, теплый солнечный день. Вот в чем была для вас обетованная земля, вы ее рассматривали жадными взорами, вы уже готовы были в нее войти... Вдруг нагрянуло несчастие, болезнь разбила ваши силы, вы лишились состояния, вам пришлось в поте лица добывать свой хлеб. Сокрушающие заботы иссушили ваше сердце, разбили ваши надежды. Эгоизм и жестокость людей приготовили вам горькие и жестокие разочарования и, в то время, как другие вас обгоняли, увлеченные перспективою счастья, которая скрылась от вас, суровый голос испытания шептал вам на ухо: "Ты туда не войдешь".

Вы, сестра моя, мечтали на земле о счастье взаимной любви. Жизненный путь вам казался полным радостей, вы надеялись его пройти, опираясь на честную руку и верное сердцё. Как отрадно иметь возможность ежедневно передавать свои мысли и чувства человеку, вас понимающему! Как отрадно находить всегда у домашнего очага живое сочувствие со стороны человека, для которого не чуждо ни что, вас касающееся! Как отрадно участвовать в работах, в мечтах, в сочинениях любимого человека!.. Для вас в этом была обетованная земля. Но теперь вы - вдова, вы одиноко идете по жизненному пути, и никто не сглаживает его неровности... Или, что еще хуже, вы видели неверность, лживость и, может быть, холодное равнодушие, которые вырыли между вами пропасть, которую наполнить нельзя. Вы похоронили ваши надежды в могиле, которая ни в ком не возбуждает сочувствия, и горечь этого траура вашего сердца, который вы должны скрывать от других, не могут усладить ни уважение, ни любовь.

Вас же Бог избавил от этих испытаний. Около вас веселый семейный кружок; вы подготовили К жизненной борьбе детей, данных вам Богом. С каким наслаждением следили вы за первым пробуждением их мысли, с какою тоскою - за их ошибками и страданиями, с какою признательностью за их победами и успехами! Они никогда не узнают, сколько они стоили вам - молитв, слез, самопожертвований. Наконец, вы почти достигли цели. Все, что неусыпная любовь могла посеять в их сердцах, вы все там насадили. Доверчивым взглядом вы предугадывали их карьеру, их успехи, их благородную деятельность. Для вас в этом была обетованная земля... Но увы! это было вчера, а сегодня уже наступил день тоски, страшных предчувствий, окончившихся действительностью еще более страшною... К вашему жилищу, полному отчаяния, подъехала погребальная колесница, и теперь только в небе ваша колеблющаяся вера может искать образ, который носится пред вашим помутившимся взором...

Рассказывать ли мне о других разбитых надеждах? Напоминать ли мне о работах, которым вы посвятили себя в самоотвержением, но при окончании которых вас ожидал неуспех, неблагодарность. Лучшие "ваши намерения оказались непонятыми... Я более не буду об этом распространяться. За меня говорят сердца всех тех, кто искал на земле вознаграждения за свои усилия, счастья, отдыха и признательности... Они знают, что им дал мир и сколько из плодов, которые обещала весна, сохранилось до осени. Увы! Обетованная земля не здесь. Ее видят, ее приветствуют издали, надеются переступить ее порог, но раньше или позже раздается голос: "Ты в нее не войдешь".

Тщетные желания, бесплодные мечты, вещает мир и, прибегая в эгоистичной философии, проповедует нам забвение, развлечение... Но не ищите этого забвения. Нет, лучше страдать и изведать эти желания, эти привязанности, эти надежды; лучше унести с собою эти святые образы и воспоминания, лучше мучения души, которая верит и сердца, которое любит, чем тупая и низкая пошлость мира. Лучше, о Моисей, после сорока лет утомлений и страданий умереть в виду Ханаана, чем влачить во дворце Египта тяжелое и постыдное рабство удовольствия и греха.

Пред этим суровым законом, который лишает нас здесь обетованной земли, наше смущенное сердце с трепетом обращается к Богу. Мы спрашиваем у Него, у этого Бога любви тайну его путей, нас изумляющих, а подчас наполняющих наши сердца смущением? "Почему же это", говорим мы, "почему"?

Братья мои! Истинную причину путей Божиих всецело мы здесь не узнаем никогда. Есть тайны, особенно, в страданиях, которые превосходят все наши понятия. Во всяком случае, писание говорит, что тайна Предвечного для тех, которые Его боятся. Попытаемся дать хотя некоторые объяснения.

Если Моисей не входит в обетованную землю, то это, во-первых, потому, что Моисей согрешил. В один торжественный день, пред народом маловерным и мятежным, Моисей показал слабость, и вот тогда-то ему было сказано: "Ты не войдешь в землю Ханаанскую".

"Как! скажете вы мне. Разве Бог не мог забыть ошибок своего служителя? Разве Моисей не был Его свидетелем, Его пророком? Разве он не прославлял Его имени, не защищал Его дела, не желал горячо Его царства? Разве вся его жизнь не была долгим, постоянным жертвоприношением истине? И почему Предвечный не оказал своего милосердия человеку, который так долго Ему служил?" Мои братья, Он не забыл всего этого. Моисей получил от Него прощение, он не был им отвергнут, и Бог, его избравший, его сохранивший, примет его в Свое лоно. Но прощение, но помилование не исключают божественной святости; оставаясь на земле, Моисей должен был подвергнуться видимым последствиям некогда совершенного им преступления. А так как он согрешил пред лицом народа, то пред лицом же народа он должен был претерпеть наказание.

Но это мы теперь едва можем понять. Теперь чувство святости Божией забывается. Увы! Наша расслабленная совесть требует мягкой проповеди, которая бы ее не смущала и не пугала. "Бог есть любовь", говорят нам с Евангелием, но забывают, что Евангелие никогда не отделяет Его любви от святости. Мы это забываем пред лицом страданий Гефсиманских и Голгофских, пред лицом этих невыразимых скорбей, которые напоминают, что прощение не уничтожает справедливости и что божественная святость требует очищения грехов.

Да, Бог есть любовь. Но думали ли вы когда-нибудь, братья, что Бог, прежде всего, любит добро. Может ли Бог любить Свои творения более, чем добро? - вот в чем вопрос. Наш век решает этот вопрос в смысле, который соответствует его слабости. Бог, говорят нам, любит прежде всего Свои творения, и, говоря так, ниспровергают все Евангелие, потому что очевидно, что если Бог любит Свои творения более, чем Он любит добро, Он их будет спасать, каковы бы ни были их развращенность и их неверие. Тогда, значит, небо обеспечено для всех, для нераскаянных, гордецов, непокорных, точно также как для сердец, кающихся и сокрушенных. Тогда святость есть не более как аксессуар избранных душ; тогда прощение есть не более, как объявление всеобщей индульгенции. Что значит тогда вера, перемена жизни, тяжелая борьба с грехом? Бог нас любит, Он нас спасает всех, и, чтобы мы ни делали, небо для нас обеспечено.

Это не все. Если Бог может таким образом ставить иногда добро на второе место, то почему не делать это Ему всегда? Что тогда станется с Его святостью? Что нам тогда говорить об Его законе, когда этот закон может быть изменен Ям? Я иду дальше. Что нам тогда говорить об искуплении и Голгофском кресте, если вы изгладите идею жертвы, требованной божественным правосудием, - эту идею, которую здесь видели все апостолы и которая одна дает кресту его несравненное могущество?

Вот что делают из Евангелия, вот удобная доктрина, которая, будучи часто провозглашаема с кафедр, усыпляет совесть сном смерти, унижает церковь и потом хвастается своею популярностью пред поколением, всем инстинктам которого она потворствует. Тут не только помрачается и изглаживается идея Бога тут прямо извращается смысл страдания Как! Бог любит Свои творения больше, чем добро, и в тоже время хочет, чтобы они страдали, и страдание со всею его жгучею действительностью превращает в закон. И без всякой необходимости мириады существ, которых Бог мог бы спасти одним словом, знают в жизни одни только скорби? И эти страшные испытания претерпеваются самыми достойными и верующими людьми?

Наоборот, допустите с Писанием, что Бог любит более всего добро, что святость есть Его сущность, и вы поймете, что по отношению к грешникам Его имя ест любовь, а по отношению к греху - Его имя справедливость, что страдание, им посылаемое, нераздельно связано со злом, что грешникам, упорствующим в грехе, Его общение закрыто навсегда, и что грешникам даже прощенным, все-таки, посылается страдание, чтобы напомнить Его святость.

Таков истинный смысл Евангелия, объемлющий свойства Божии. Он нас смущает, но он же обращает и спасает, и, несмотря на всю свою суровость, Он только один может объяснить наши страдания и один только может их облегчит.

Вы спрашиваете: почему жизнь не сдержала по отношению к вам своих обещаний? Почему ваши мечты, ваши планы были безжалостно разрушены? Почему, в виду обетованной земли, неумолимый голос сказал вам: "Ты туда не войдешь". Писание вам отвечает: потому что вы грешники, потому что эта земля, которую осквернило зло, не может быть для вас землею отдыха и счастья, потому что Бог хочет вас предупредить и приготовить к встрече с Ним.

Вы, искупленные Евангелием, спрашиваете, почему после того, как вы поверили прощению Бога, Его любви, Его обещаниям, Он обращается с вами так сурово? Потому, что, сделав вас Своими детьми, Он хочет сделать вас и участниками в Его святости. Потому, что Он хочет, чтобы страдание, связанное с вашей земною жизнью, ежедневно напоминало вам, чем вы некогда были и чем вы были бы без него. Таким образом Бог поступал во все времена по отношению даже к тем, которые Его наиболее любили. Спросите у Моисея, почему он не входит в Ханаан? Ропщет ли он, жалуется ли, обвиняет ли божественную справедливость? Нет, он склоняет голову и благоговеет. Спросите и Иакова, почему его седины сойдут в могилу со скорбью? Обвиняет ли он Бога? Нет. Он припоминает свое бывшее лукавство по отношению Е отцу, свое вероломство до отношению к брату. Спросите у Давида, почему он блуждает, как беглец, в горах Израиля, преследуемый своим собственным сыном. Увы! Он припоминает свое постыдное падение, свое убийство, свое прелюбодеяние. Спросите у святого Павла, почему его апостольство есть не что иное, как продолжительное мученичество? Он припоминает, что он шел против угрызений своей совести и преследовал церковь Божию. Таким образом Бог поступает с самыми великими своими служителями. Таким образом исполняется слово, что Его суд начинается в Его собственном доме. Таким образом, Бог напоминает тем, кого Он простил и кого Он спасает, что если они суть дети Бога любви, то они должны сделаться также детьми Бога святости.

Суровая, но совершенно отеческая дисциплина, на которую наши сердца так часто ропщут, но удары которой мы должны охотно переносить, потому что, терзая нас, она нам напоминает, что сам Бог заботится о нашем спасении.

Отказывая нам, как и Моисею, во входе в обетованную землю, Бог имеет еще другую цель: Он хочет укрепить нашу веру.

Предположим, что нам было бы дано осуществить все наши желания на земле и получить вознаграждение за наши жертвы, словом собрать на земле все, что мы посеяли. Что произошло бы тогда? То, что мы поступали бы по расчету, а не по вере. Это было бы легко и приятно: всякое усилие сопровождалось бы результатом, каждое пожертвование - вознаграждением. Кто не пожелал бы быть христианином при таком условии? Кто не стал бы искать благодати, так близкой и осязательной? Разве вы не видите, что дух корысти проник бы, как холодный яд, в наше послушание Богу? Разве вы не видите, что наши сердца, привлекаемые к земле всею тяжестью нашего счастья, скоро забыли бы невидимый мир и его истинное, вечное назначение? Что сталось бы тогда с верою, с этой героической борьбой души, которая отрывается от мира, чтобы привязаться к Богу? Что сталось бы с возвышенным наследством, которое нам передали верующие минувших веков? Но Бог ожидает от нас лучшего, и, по словам Писания, как орел, унося своих орлят на крыльях, заставляет их броситься в воздух, точно также Бог отрывает нас у видимого мира, чтобы научить нас стремиться Е нашему истинному отечеству. Вот почему он отказывает вам на земле и в отдыхе, и в мире, и в приятной беспечности сердца, и в этих радостях, на которых вы хотели бы остановиться. Вот почему в то время, когда мир представил вашему взору обетованную землю счастья, которая вас очаровывает и привлекает, Его неумолимый голос говорит вам: "Ты туда не войдешь". Но он вас не обманывает, потому что здесь нет истинного покоя, истинного счастья. О, Моисей! ты мечтал по ту сторону Иордана о святой и благословенной земле. Ты видел заранее эти тихие долины и эти тенистые и отрадные места, где тебя ожидал отдых. Ты созерцал святилище, где остановился бы ковчег завета, и на горах Ханаана ты уже слышал раздающиеся, близь могил отцов, песни верных поклонников твоего Бога. Но, увы! это видение было ничто иное, как только мечта. По ту сторону Иордана, как и в пустыне, ты нашел бы народ неблагодарный, идолопоклоннический и мятежный. Ты увидел бы славу Божию не признаваемою и каждый шаг победителя отмеченным преступлениями и гнусностями... Ах! лучше умереть на горе Нево, потому что Бог обеспечил за тобою лучшее наследство, обетованную землю, в которую войдешь мирно... Там нет более греха. Там чистые голоса провозглашают славу Предвечного. Там Его святилище возвышается в неизреченном свете и идеальной красоте. Там отдыхают на лоне бесконечной любви все те, которые, как ты, боролись за правду. Там Бог царствует, окруженный бесчисленным множеством своих поклонников. Закрой твои очи, утомленный странник!.. Ты опять их откроешь в сиянии света, в небесном Ханаане, в святом Сионе, в |горних обителях Иерусалима!

Наконец, братия, если Бог отказывает нам, как Моисею, в исполнении наших желаний на земле, то это делается для того, чтобы наше сердце принадлежало и отдалось ему без возврата.

Я слышу протесты... Вы мне без сомнения ответите: "Да, святость, вера могут приучить себя К этой суровой школе. Но не может ли охладеть при этом любовь к Богу? Разве мы любили бы Его меньше, если бы Он оставил нам эти сокровища, которые Его ревнивая рука так скоро у нас отняла? Разве мы любили бы Его меньше, если бы могли ежедневно благодарить Его за эти радости и за эти привязанности, которых Он нас так безжалостно лишил? Разве мы любили бы Его меньше, если бы наше сердце вместо того, чтобы горестно сжиматься, могло биться свободно в полной уверенности счастья? Если бы нам возвратили то, что мы потеряли, если бы усопшие могли выйти из могил и явиться к нам, если бы наша молодость, наша жизнь, наши надежды могли возродиться вновь; о, тогда у нас не было бы слов, чтобы выразить Ему нашу признательность и любовь".. Я вас понимаю, братья, но будьте осторожны. Скажите мне, где была эта признательность, эта любовь, когда вы владели всеми этими сокровищами, когда ваша жизнь была счастлива? Отвечайте мне! Где была тогда эта жизнь, посвященная Богу, от которого вы все получили? Где были эти молитвы, это смелое признание вашей веры и великих надежд, эти жертвы, приносимые с радостью? Какое место тогда занимал Бог в ваших думах, в ваших мечтах о будущем?

Счастливые и упоенные радостями, думали ли вы о том, что вы забыли Бога, что он был для вас чужой? Думали ли вы о Его забытом деле, о Его Евангелии, подвергавшемся нападкам, о Его церкви слабой и разделенной? Думали ли вы об этих тысячах душ, стонущих под гнетом невежества, бедности и греха? Слушали ли вы эти крики скорбей, которые беспрестанно поднимаются к Богу со всех сторон? Жаждали ли вы мира, в котором царила бы справедливость? Нет, чтобы все это открыть, вам нужна была скорбь. Несправедливость, добираясь до вас, проницая вас своими острыми стрелами, дала вам понять, что на земле испытывают те, кого притесняют. Ваш траур заставил вас испытать новую и глубокую симпатию к тем, жилища которых опустошила смерть. Болезнь заставила вас призадуматься над испытаниями и искушениями, которых не знают при жизни, полной сил. Ваши унижения, тайный стыд заставили вас угадывать скрытые страдания, которые боялись света. Чем больше отвращения внушали вам зло, грех, страдание, тем полнее понимали вы, что в одном Боге находится убежище, утешение, спасение; тем более ваше сердце Его искало, тем более вы Его любили и чувствовали истину воззвания Апостола: "К кому мы можем прибегнуть, кроме Тебя?"

Мы видели, братья, как воспитывает нас Бог, как Он приготовляет нас к обетованной земле, которая не в этом мире, а на небе. Счастлив тот, кто не ждет испытаний, чтобы туда направить свой путь; но счастлив также и тот, узы которого развязали испытания и который направился к своему небесному отечеству. Участники в общем труде! Направимся туда вместе... Господь нас поведет и если Он дает бодрость сильным, то Он имеет также и для более слабых бесконечную нежность и неистощимое терпение... В дорогу! Обетованная земля открыта пред нами. Христос, своими страданиями и смертью, завоевал нам ее... Он нас туда призывает. Идите вы, кого земля обманула, идите к Богу, который вас не обманет, идите, и да будет нам всем дано, собравшись в истинном нашем отечестве, присоединиться к искупленным всех веков и соединиться навсегда в общении со Всесвятым Богом.